человек у которого зяблик в руке,
у зимы не считает огрехов,
он всего лишь мечтает согреться,
он - продрогший насквозь патрикей,
он пытается петь на своём языке,
непонятном и птахам небесным,
он не знает, что зяблику тесно,
предприимчив, как маленький мытарь закхей,
залезает на самый развесистый дуб,
вожделея тепла и участья,
он не знает другого несчастья,
только это - засохшим цветком какаду
засыпать, ожидая прихода тепла
на замшелой от времени ветке,
лишь во сне ему солнышко светит -
патрикей разжимает кулак.