Начало поэмы http://www.stihi.ru/2019/09/25/1376
Предыдущая глава http://www.stihi.ru/2019/10/10/1233
48
Битва за власть над Землёй растянулась на годы,
Синее небо давно задыхалось в дыму,
Мрачными стали над раненой Геей восходы,
Медленно мир погружался в холодную тьму.
Много вреда на Земле натворили титаны,
Если не видно с неё было чистых небес,
Но Посейдон и Гефест потушили вулканы,
Восстановил в Ойкумене порядок Зевес.
49
… Быстро взросли для Астрея рождённые дети,
Снова красавица Эос грустила одна –
Трудно дарить красоту измождённой планете,
Если душа неизбывной печали полна...
Ветры признали верховную власть Крониона,
Предпочитая держаться вдали от царей,
Только попали уже под надзор Посейдона,
Среднего брата Зевеса, тирана морей.
50
Тот не имел на земле ни дворца, ни престола
(Спрятаны были чертоги Литея на дне.)
Он и назначил побочного сына Эола
Над Астреидами главным с собой наравне.
… Тяжкой для Эос теперь оказалась работа:
Ей не хотелось, как прежде, являться к вратам,
Словно уже исчерпалась разумная квота,
И незаслуженно надо платить по счетам…
51
Стала для Эос безрадостной жизнь Ойкумены:
Не волновали ни люди, ни страсти богов,
С грустью смотрела она на проказы Селены
И обходилась теперь без друзей и врагов.
Горькими росами падали слёзы на травы,
Чуждым казался привычный восток по утрам,
Помнила Эос, какие случились расправы —
Бездна ужасного Тартара – это не храм.
52
Нюкта сказала печальной Заре в утешенье:
«Я понимаю сейчас, как тебе тяжело!
Грусть неизбывную в душу приносят лишенья,
Но постарайся забыть пережитое зло.
Ты посмотри на судьбу Светоносного брата:
Страшно погиб у него милый сын Фаэтон,
Пятнами Гелий покрылся, темнее агата,
Но не оставил в печали родной небосклон.
53
Грозному Зевсу не легче с ревнивой женою –
Новорождённого сына швырнула с горы,
Вот и увлёкся правитель любовью земною,
Не исключенье и страсть Бледноликой сестры!»
Эос воскликнула, вмиг проявив удивленье:
«Разве Селена, сестрица моя, влюблена?»
«Новое чувство дарует от бед исцеленье,
Эрос считает, любовь всем живущим нужна!
54
Мыслимо ль это: рыдать, пребывая в печали,
Если стремится текущее время вперёд?
Просто представь, что находишься в самом начале,
Ибо сама открываешь для всех небосвод.
Чаще на Землю пусть смотрят усталые очи:
Вдруг ты увидишь прекрасного юношу там?»
И улыбнувшись игриво, владычица ночи
Чёрным крылом прикоснулась к изящным перстам.
55
Тут же задумалась Эос над этим советом,
(Что-то в душе говорило, что Нюкта права!),
И озаботилась ясным красивым рассветом,
Крепко запомнив разумной подруги слова.
Выехав в небо, богиня направила взоры
Вниз на просторы прекрасной планеты Земли,
Но оказались пустыми Кавказские горы,
Были безлюдны в широких степях ковыли.
56
Жаркому брату Заря отворила ворота,
И продолжала на Гею смотреть с высоты,
Вдруг увидала, в дубраве вершилась охота
Так, что от бега оленей ломались кусты!
Лес, где бежали охотники, рос возле Трои,
Главным средь них, был прекрасный царевич Титон,
Но не догнали могучего зверя герои –
Он оказался быстрей, не попался в загон.
57
Расположился отряд под раскидистым древом,
О неудачной охоте затеялся спор:
Слуги ругали друг друга за промахи с гневом,
Только царевич на Эос направил свой взор,
И возвестил он: «Уймите ненужные страсти!
Лучше на дивное небо взгляните скорей!
Встретить живыми Зарю – разве это несчастье?
Так не корите себя и сбежавших зверей!
58
Будет другая охота, и будет добыча,
Но не заменят они никогда красоту!
Так не жалейте о звере, про выгоду хныча,
Не превращайте убийства животных в мечту!»
«Лаомедонт огорчится, услышав такое! –
Юноше робко ответил услужливый псарь. –
Он не оставит охотников наших в покое,
Высечет нас, так как делал подобное встарь…»
59
«Я разрешаю продолжить охоту на зверя!» –
Молвил царевич, прижавшись спиною к стволу.
Слуги поднялись с травы, слепо юноше веря –
Знали они, от него не услышат хулу.
Что было в юной душе, рассказать невозможно,
Но растревожили смелые мысли её,
А наверху стало Эос от взгляда тревожно –
Ей показалось, что юноша впал в забытьё.
60
И залилась яркой краской Заря молодая,
Видя, как юн и прекрасен царевич Титон:
«Ах, неужели мне жить постоянно страдая,
Если мне сердце промолвило нежное: «Он!»
Прочь эти мысли о грусти и долгих страданьях!
Вечной любовью поможет могучий Зевес!
Время пришло говорить о грядущих свиданьях,
Ведь у обоих друг к другу возник интерес!»
61
И, отведя колесницу с дороги в сторонку,
Крикнула Солнцу: «Постой, ослепительный брат!
В небе сегодня, прошу, не устраивай гонку,
Не торопись с колесницей своей на закат!»
«Что-то случилось, сестрица?» – Спросило Светило.
«Нет, ничего! Просто в смертного я влюблена!
Мне бы сверкнуть перед ним ярче хризоберилла,
Чтобы лишился царевич покоя и сна!»
62
… Отпрыск царя глубоко окунулся в мечтанья,
Взор ни на миг не сводя с золотой красоты,
Вдруг он увидел богини Зари очертанья,
Лёгкой походкой сходившей к нему с высоты!
Пылкое сердце забилось в груди оголённой,
Лёгкий туман закружился вокруг головы,
Царственный лик озарился улыбкой влюблённой,
Стал подниматься троянец с примятой травы.
63
«Невероятно, что Эос сошла с небосклона
И устремилась летящей походкой ко мне! –
Гордость, испуг и любовь охватили Титона. –
Это не явь, а чудесная сцена во сне!»
Юноша сразу себя ущипнул за предплечье,
Но ощутил на руке мимолётную боль:
«Этим приёмом развеяно противоречье –
Просто потерян над разумом строгий контроль…»
64
«Я разглядела тебя на поляне безлюдной
И ощутила влюблённый твой взгляд на себе,
Сильная страсть наша стала сейчас обоюдной,
Но остаётся вопрос: ты покорен судьбе?»
Вымолвил юноша: «Пусть я – царевич наследный,
Но не отрину любовь, что тобою дана!»
«Вот и прекрасно! Умчимся мы в край заповедный,
Примет нас радостно там золотая страна!»
65
Лишь подступила богиня к Титону вплотную,
Вмиг оказалась в надёжных и крепких руках,
Так и познала она страсть мужскую земную,
Сразу забыв о холодной росе на цветках.
«Эти мгновенья экстаза ни с чем несравнимы! –
Думала, лёжа в объятьях Титона, Заря. –
Счастливы мы, потому что друг другом любимы…
Дам я ему в Эфиопии место царя!»
66
На колесницу она пригласила Титона:
«Смело со мною садись, молодой удалец!
Скоро чело увенчает златая корона,
Будет тебе в Эфиопии царский дворец!»
… Дивный чертог на крутом берегу океана
Встретил прохладой пришельца из дальних земель,
На жениха с удивленьем воззрилась охрана —
Здесь белолицых мужчин не видали досель.
67
А молодая богиня спросила троянца:
«Ну, хороша ли обитель, любимый Титон?»
«О, я в восторге от роскоши редкой и глянца,
Где же стоит твой прекрасный властительный трон?»
«Будет тебе царский трон и в обители этой,
И в настоящем дворце для земного царя!
Знай, на престол Эфиопии, солнцем согретой,
Ловко супруга усадит богиня Заря!
68
Тот, кто царил над богатой страною доныне,
К предкам ушёл, не оставив наследников-чад,
И открывается мойрами путь твой к вершине,
Только жрецам остаётся исполнить обряд…»
…Утром, отправив на небо Зарю в колеснице,
В город Титон уходил, где вершились дела,
Праздно бродил до заката по дивной столице,
Так как ещё не имел своего ремесла.
69
Эос ему объяснила задачу простую:
Должен в ближайшие сроки быть в городе он,
Ибо жрецы, с Громовержцем обряд согласуя,
Будут искать средь людей претендента на трон:
«Должен быть смелым, нестарым и честным правитель,
Царских кровей человек, не слепой, не хромой,
Чтоб у него был средь главных богов покровитель…
Тут ты, бесспорно, подходишь, возлюбленный мой!»
70
Юный Титон познакомился вскоре с купцами,
Ставшими главной приметой больших площадей,
Не покидавшими город порой месяцами,
Знавшими многих и многих в столице людей.
Так от торговцев узнал он, что выборы скоро,
То, что жрецы уповают на помощь небес,
Чтоб не случилось в стране никакого раздора,
Тратить не станут напрасных высоких словес.
71
Случай великий, судьбы ироничный служитель,
Свёл претендента на трон с многомудрым жрецом:
«Юноша, честно скажи мне, какой небожитель
Может считаться твоим благосклонным отцом?»
«Нет, я не сын никакого великого бога,
Я — человек, хоть и царских хороших кровей.
Пусть, жрец, покинет твой разум пустая тревога —
Я не потомок божественных тайных ветвей!
72
А избираться хочу без неведомой силы,
Честность моя – это щит и карающий меч!
И справедливым останусь до самой могилы!» –
Этим закончил царевич короткую речь.
А через день средь торговцев пошли разговоры:
«Надо пришельца избрать властелином страны!
Честный тиран обещал отменить с нас поборы,
Молвят, что треснули стены дворца от казны…»
73
Многие люди не верили в честность избранья –
Ранее власть доставалась сынам от отцов,
Не признавались дотоле народа желанья,
И не всегда выполнялись советы жрецов.
Но наступил этот день для избранья тирана,
Громко глашатаи звали в столицу народ,
Хлынули люди на площадь волной океана,
Словно обещано что-то от царских щедрот.
74
Перед дворцом были стражей натянуты ленты,
Чтоб оградить от наплыва народа жрецов,
В первых рядах оказались на трон претенденты –
Длинная цепь из богатых семейств храбрецов.
Вдруг все, умолкнув, направили взоры к балкону,
Жрец, находящийся там, попросил тишины,
И объявил: «Сын наследует власть по закону,
Только тиран не имел ни детей, ни жены…»
75
Люд зашумел, но оратор продолжил упрямо:
«Будет известно, правитель – всему голова!
И к небесам обратились служители храма:
«Как предоставить на трон по закону права?»
Дал нам оракул ответ на вопрос наш непраздный:
«Выбор доверьте тому, кто грустит без царя!
Выразит волю богов исполнитель бесстрастный,
Сделает выбор, свою справедливость творя!»
76
Мы обошли весь огромный дворец, проверяя,
Кто больше всех слёзы льёт об умершем царе,
И сообщаем, вниманье людей обостряя:
Самый печальный был найден на скотном дворе…»
Но возмутился народ: «Трон доверить скотине?
Где справедливость, скажите, жрецы, наконец!»
«Конь боевой загрустил о своём властелине,
Он на избранника ныне наденет венец!
77
Конь неподкупен, не слепнет от чистого злата
И не продаст седока за кормушку овса!
От белогривого друга мы ждём результата,
Зная, что выбор такой предрекли небеса...»
И отворили конюшню дворовые слуги,
Вышел к собравшимся белый, как снег, жеребец.
Но опечаленным был он, страдая о друге,
Эту кручину увидел бы даже слепец.
78
Двинулся конь на людей, равномерно шагая,
И миновал из богатых бездельников ряд,
Всех ослепляла уздечка его дорогая,
Словно скакун был сиянием звёздным объят.
Следовал царский любимец по плитам гранитным
С поднятой гордо над пёстрой толпой головой,
Не проявив интереса к потомкам элитным
И презирая законы игры теневой.
79
Тут же посыпались реплики в сторону храма:
«Скоро предложат на трон избирать кобылиц!
Это не выбор царя, а бездарная драма,
Глупость жрецов в толкованьях не знает границ!»
Жрец прокричал: «Кто посмел оскорбить Аполлона?
Через оракула бог предвещает судьбу!
Меткие стрелы Зевсида опасней полона,
Бойтесь устроить злословьем в столице стрельбу!
80
Как возвестил нам правдивый Оракул Дельфийский,
Так и содеяно: выбор теперь — за конём,
И покарает нещадно вас бог Олимпийский,
Коль усомниться на йоту посмеете в нём!»
Чуть ли не стадий прошёл этот конь белогривый,
Вдруг он замедлил на узкой дорожке свой ход,
Встал пред Титоном, заржавши легко и счастливо,
Ахнул, увидев великое чудо, народ.
81
Ткнул конь в плечо незнакомца доверчивой мордой,
Словно желая его ощутить на спине,
Тронул поводья царевич с улыбкою гордой
И оказался мгновенно верхом на коне!
«Хайре! – кричали в восторге купцы и пейзане. –
Выбрал царём Эфиопии конь храбреца!
Здесь уличить невозможно кого-то в обмане:
Ни скакуна, ни младого царя, ни жреца!»
82
Так обрела властелина страна Андромеды,
Кою увёз в Арголиду великий герой
После короткой кровавой и славной победы
На побережье в воде под скалистой горой…
… Здесь, в государстве, где были у Эос чертоги,
И воцарился прекрасный троянец Титон.
Благословили его Олимпийские боги,
Праведно стал управлять Эфиопией он…
Глоссарий к главе:
Андромеда — дочь эфиопского царя Кефея и Кассиопеи. Когда Кассиопея однажды похвалилась, что она превосходит красотой нереид, разгневанные богини обратились к Посейдону с мольбой о мщении, и он послал морское чудовище, которое грозило гибелью подданным Кефея. Жрецы объявил, что гнев божества укротится только тогда, когда Кефей принесёт свою дочь Андромеду в жертву чудовищу, и жители страны принудили царя решиться на эту жертву. Прикованная к утёсу, Андромеда была предоставлена на произвол чудовища. Жена великого героя Персея.
Арголида — восточная часть Пелопоннеса, отгороженная от остальной части полуострова горами.
Астрей («звездный») – божество звездного неба, титан второго поколения, сын титана Крия и Еврибии, первый муж Зари-Эос. Принял участие в борьбе титанов против богов Олимпа и был заключён Зевсом в Тартар.
Астреиды — дети и потомки титана Астрея. Здесь — братья ветры: Борей, Зефир, Эвр и Нот.
Бледноликая сестра — богиня Луны Селена, родная сестра Эос и Гелиоса.
Гелий, Гелиос — бог Солнца, сын титанов Гипериона и Тейи, брат Луны-Селены и Зари-Эос.
Гефест — сын Зевса и Геры, сброшенный матерью с Олимпа после рождения. Выжил и вырос, благодаря нереидам, на дне моря. Бог огня, повелитель вулканов, покровитель кузнечного ремесла и самый искусный кузнец и ювелир мира.
Гея — великая богиня земли и сама Земля. Родилась вслед за Хаосом. Гея — мать всего, что живёт и растёт на ней.
Зевс, Зевес — младший сын Крона и Реи, верховный бог Эллады, царь богов Олимпа.
Зевсиды — дети и потомки царя богов Зевса.
Кронион, Кронид — Зевс, сын Бога времени Крона. Крониды — дети и потомки Крона.
Лаомедонт — предпоследний троянский царь, отец прекрасного юноши Титона.
Литей (Разрешитель) — эпитет-прозвище бога Посейдона.
«Новорождённого сына швырнула с горы» — жена Зевса Гера сбросила с Олимпа новорождённого сына Гефеста, потому, что младенец ей показался некрасивым.
Нюкта — богиня ночи, дочь Хаоса, жена Эреба-Мрака.
Ойкумена, буквально — обитаемая земля, вселенная, мир.
Оракул Дельфийский — оракул бога Аполлона и его храм в священном городе Дельфы в юго-западной Фокиде, на южном склоне горы Парнас. Оракул — наиболее распространённая в античности форма прорицания. Предсказание божества оглашал специальный жрец, который именовался оракулом. Оракулом называлось и место прорицания, и само прорицание.
Посейдон — сын Крона и Реи, брат Аида, Геры, Деметры, Гестии и Зевса. Ещё новорожденным младенцем, он был проглочен своим отцом Кроном-Временем, который боялся, что дети отнимут у него власть. Посейдон находился в отцовской «утробе», пока его и остальных братьев и сестёр не освободил избежавший поглощения младший брат Зевс. При делении между братьями Кронидами власти над миром по жребию, Посейдону достались моря и океаны.
Селена — богиня Луны, титанида, дочь титанов Гипериона и Тейи, сестра Гелиоса и Эос, проезжающая по небу на колеснице, которую влекут неторопливые крылатые белые быки.
Тартар — один из самых таинственных богов, первый муж Геи и отец змееногих гигантов. Бог неизведанного пространства. Описывается, как огромный мужчина с воронкой вместо лица. Владения Тартара, названные его именем, это — глубочайшая бездна, находящаяся под царством Аида, куда после титаномахии Зевс низвергнул Крона и титанов, и где их стерегут сторукие исполины Гекатонхейры, дети Урана и Геи.
Титон — равный богам красотой сын троянского царя Лаомедонта.
Фаэтон — сын Гелиоса-Солнца и океаниды Климены, брат четырёх гелиад. Погиб в реке Эридан, упав с неба, где не сумел удержать колесницу Гелиоса.
«Хайре!» – (греч.буквально, «Радуйся!») восторженное восклицание.
Эрос — воплощение непобедимой, всеоживляющей и побуждающей к продолжению рода силы, родившейся из первоначального Хаоса.
Эфиопия – по представлениям древних греков страна «людей с пылающими лицами», лежавшая далеко к югу от Греции.
Продолжение http://www.stihi.ru/2019/10/22/4879