Феодосия Лукьяненко
В соавторстве с Розой Госман.
Осень сдавала свои позиции, но на улице было тепло и много народу.
Вновь, на прогулке по парку, мы с Вероникой Сергеевной присели на излюбленную нашу скамейку.
- Я обещала тебе, Лидочка, рассказать о том, что было дальше.
Итак, слушай! - тяжело вздохнув, сказала Вероника Сергеевна.-
Я, с немым вопросом в глазах, настроилась слушать подругу. Какое-то мгновение она молчала, видимо, мысленно вспоминала и переживала весь ход того страшного судебного процесса.
- Когда меня привезли в здание суда, обе, враждебно настроенные друг на друга стороны судебного разбирательства, уже стояли в коридоре, - с чувством волнения говорила она,- Мои свидетели: мама; сотрудница детсада Соня и соседка по подъезду - подбадривающе помахали мне руками.
Заведующая и все её свидетели (в основном землячки) стояли чуть в стороне и, когда меня вели мимо них, что-то очень нелестное бросали мне вслед.
Меня привели в зал суда, когда весь состав судейской коллегии и свидетели были на своих местах.
Женщина, в строгой мантии судьи, произвела на меня неплохое впечатление.
Быстро проверив все ли свидетели присутствуют, судья объявила о начале судебного заседания.
- Мне надо твёрдо отстаивать свою позицию!- мысленно настраивала я себя, - Надо чётко отвечать на все вопросы и уметь задавать их.
Какой бы ни был срок - отсижу. Главное справедливо. Главное в соответствии с законом.
Но... Лидочка, в реале оказалось, что находясь в крайне жутком волнении, я была не в состоянии связать в своё оправдание и пару слов.
Судья, вежливо попросив всех свидетелей временно удалиться из зала,
задала нам, обеим сторонам процесса, вопрос:
- Доверяете ли Вы Суду и секретарю?
И я, и Полина Ивановна ответили: - Доверяем.
- Поддерживаете ли Вы, истец, свои требования?- обратилась судья к Полине Ивановне?
- Поддерживаю. - ответила она.
- Признаёт ли их ответчик?-
Вопрос был явно задан мне, но..
- Признаёт!- опередив меня, мигом выпалила Полина Ивановна. - С окровавленными руками и ножом, которым наносила мне удары в спину, явилась в опорный пункт милиции.-
На что судья удовлетворённо сказала:
- В таком случае, приступаем к допросу свидетелей со стороны истца.-
Желающих защитить заведующую ясли-садом оказалось очень много.
Каких только гадостей не говорили они обо мне, Лидочка. Судья не успевала делать им замечания, периодически прерывая просьбой: -
- По сути дела, свидетель! По существу! Прошу!-
Однако, терпеливо выслушав всех со стороны заведующей, судья стала приглашать к даче показаний моих свидетелей.
Первой пригласили мою, еле державшуюся на ногах, маму:
- В тот злополучный день,- поведала она Суду, - Вероника пришла с работы в крайне тяжёлом состоянии: душевно опустошенная, разбитая, измученная. На пол квартиры, через разбитые окна, прорывался дождь. На скамейке у нашего дома были чем-то острым высечены лживые слова, с явным намерением подмочить репутацию и унизить честь и достоинство моей дочери. -
Второй была приглашена моя соседка по подъезду. Она рассказала Суду, что возвращаясь с работы стала свидетелем того, как одна из землячек заведующей, набегу, палкой разбивала окна в моей квартире и, сделав это чёрное дело, спешно скрылась в подъезде ближайшего дома.
Последней из моих свидетелей в зал суда пригласили Соню, которая в то время была переведена с должности няни, на должность воспитателя средней группы. То есть на моё место.
- Пожалуйста, свидетель, кратко, ясно, чётко,- попросила судья.
- Я работала в одной группе с молодым специалистом Вероникой Сергеевной более двух лет,- ровным, но твёрдым голосом говорила Соня, - Вероника Сергеевна пользовалась большим авторитетом в детсаду. Неоднократно награждалась благодарностями, денежными премиями, путёвками в дома отдыха. Но, случай, когда мальчик из её группы упал в колодец, в следствии чего потерял глаз, произошёл по вине заведующей. С этого страшного момента жизнь Вероники Сергеевны разделилась на ДО и ПОСЛЕ, - с грустью в голосе продолжала она, - Начались серьёзные трения между заведующей и воспитателем. Полина Ивановна категорически не соглашалась с тем, что в травме ребёнка виновна она, ссылаясь на то, что на улице за детей отвечает воспитатель.
На этой почве разразились гонения и враждебная настроенность коллектива по отношению к Веронике Сергеевне. Распри, сплетни, интриги, стали итогом ухода из семьи мужа Вероники Сергеевны к одной из воспитательниц детсада.
Постоянные комиссии изводили до изнеможения одну из лучших молодых воспитателей детсада. Настроенный против молодого специалиста коллектив довёл Веронику Сергеевну,- утверждала Соня,- до состояния аффекта, в следствии чего случилось непоправимое.
Да, Вероника Сергеевна будет нести уголовную ответственность за содеянное, но имеет ли право заведующая детсадом Полина Ивановна остаться на этой должности в данном случае? В детсаде воспитываются наше святое - дети!-
- Прошу извинения, уважаемый Суд! Я не могу понять кого здесь судят - меня или Веронику Сергеевну?! - резким, нервным голосом прервала показания Сони Полина Ивановна, - Вероника Сергеевна запланировала убить меня. К счастью - не удалось!
Я прошу Суд строжайшим образом наказать Веронику Сергеевну! Наказать за бесчеловечный поступок - попытку убийства.-
- Слово предоставляется адвокату Вероники Сергеевны,- объявила судья.
Сколько было в ней сил, моя защитница пыталась доказать, что преступление я совершила в состоянии аффекта:-
- На Веронику Сергеевну, - говорила она, - навалился огромный ком стресса, горя и покатил её к пропасти.-
Но, милая Лидочка, все старания адвоката прошли для Суда, как вода сквозь пальцы.
- Попытка убийства и никаких аффектов! Всё было заранее продумано и подготовлено,- заявил прокурор.
Я видела с какой невыносимой болью в сердце Вероника Сергеевна продолжала свою горькую исповедь:-
- После исследований документов, начались прения: каждый высказывал свою точку зрения. Выслушав их, судья отправилась в совещательную комнату для принятия решения.
И вот все дружно встают. Слушают. Оглашается приговор:- Пять лет строгого режима.-
У меня подкосились ноги. Идти не было сил. Под конвоем меня уводили из здания суда в страшную, пугающую до обморока, неизвестность. А передо мной всё стояли мамины, затуманенные горькой слезой, глаза: - Как она будет без меня?! Ей теперь, такой больной и немощной, одной поднимать мою Золотаюшку, мою Наташеньку.
Продолжение следует.