Они кричали долго над станицей
И светлый пух роняли в ковыли.
- Денек-другой, и в сани срок садиться! –
Промолвил дед, вдыхая хмарь земли.
Я улыбнулся. Я ему не верил.
Из-под колес кидалась грязью степь…
И вот, широко распахнувши двери,
Я от сугробов вспененных ослеп.
Вокруг играли розовые тени.
И солнце выплывало на бугор.
Казалось, гуси, что вчера летели,
Всей стаей опустились к нам во двор.
Двадцатый век! А древние приметы
Не затерялись в формулах ракет.
Ловил транзистор сквозь крутые ветры
Метели всхлип, оплакавший рассвет.
Снежинки липли к стогу и овину
И мельтешили в ветках тополей.
И, в кошеву охапку сена кинув,
Дед гаркнул на стоялых лошадей.
Слова повисли в воздухе морозном,
Как будто блики огненных зарниц.
В протяжном скрипе кованых полозьев
Я ощутил призывы вольных птиц.
Небесный путь творят они от века.
За ними взглядом устремляюсь вдаль,
Что властнее тревожит человека:
Надежда,
радость
иль печаль?
1979