Накренилось небо к рассвету,
И ветры сгорают во мгле.
Торопятся волки по следу –
Бегут, припадая к земле.
Их гонят не холод, не стужа,
А крови пьянящая власть.
Колотится, рвётся наружу
Слепая звериная страсть.
Где хищным начало утехам?
Последняя где им верста?
И заяц, зарывшись под снегом,
Дрожит от ушей до хвоста.
Закончено пиршество в поле,
И кровью забрызган сугроб.
И небо, на краски скупое,
Открылось в узорочье троп.
И волк, торжествуя победу,
В кустарнике, сытый залёг…
По следу, по свежему следу
Спешит браконьер через лог.
Движеньем привычным и быстрым
С плеча он двустволку рванул,
Услышав без промаха выстрел,
Я волка в душе помянул.
И тут же в тревожном разбеге
За эхом по зимней стерне
Промчался разгневанный егерь
На диком, как вихрь, скакуне.
Всё в этих просторах взаимно,
Всё где-то на скользких шагах.
И верить безмолвью наивно
В предательски-чистых снегах.
1988