Подслеповат фонарь — уже не та осанка.
Из листьев дождик варит терпкое вино,
И темнота, как черноглазая гречанка,
Влечёт в соблазны, так заведено.
Заправский жиголо — закат, отбросив робость,
Влюбленным парам всем румянцы раздаёт.
И здесь смотреть необходимо в оба...
Вдруг больше никогда не повезёт.
Как перед Скинией, октябрь раздал одежды,
Ворчит юродивым заломом на ветру,
Он, словно праведник, живёт скупой надеждой,
В молитве, ветви вскинув по утру:
— Ах, Боже, нам позволь, отмолим
Те дни веселые, где царствовал уют!
— Но, что же грудь так мучится от боли?
Зима стучится, умаляя дать приют.
Под ночь морозец собирает лужи в склянки.
Он стеклодувом подрабатывал давно.
Подслеповат фонарь — уже не та осанка.
Из листьев дождик варит терпкое вино,