К Марине Цветаевой

            
            
Я к Вам пишу спустя сто долгих лет –
О том, о чём Вы завещали сами -
Хочу приветствовать Вас тихо, tete-a-tete,
Своими самодельными стихами.

Пройдёт ещё сто лет,  а память не умрёт,
Взмахнув свободно белоснежными крылами,
Вдруг вездесущий аист принесёт
Мои стихи, не читанные Вами.

Я памятником стану сам себе,
В момент расстанусь с повседневными делами
Ив дальний путь отправлюсь налегке,
Лишь с ненаписанными в юности стихами.

Я пронесу сквозь годы и века
В моей душе родившееся пламя,
Моя – с пером окаменевшая рука
Протянутою будет вслед за Вами.

Шепчу себе: «Молчи, не говори»,
К Вам обращаюсь лишь глазами, не губами:
«Пусть светят Вам как в ночи фонари
Мои стихи, не понятые Вами».

               
                *       *       *

Средь тысяч женских лиц прохожих
Ищу я на тебя похожих,
Чтоб встретиться с тобою взглядом,
«Случайно» оказаться рядом.
Себя не в силах превозмочь
Гоню желанье это прочь
И озираюсь вновь невольно…
Нет! Хватит! Всё! С меня довольно!
Даю очередной зарок
На неопределённый срок:
 «Да я ещё вертелся чтоб?!
Да никогда! Ни в жизнь! По гроб!»
Но день прошёл и, сам не свой
Верчу я снова головой.
Ну где же взять мне панацею?
От вертежа устала шея!               



                *       *       *

Не прощали женщины и прежде
Мужиков, поправших их надежды,
И, наследственно, праматерям подстать,
Гордости у нас не занимать.

Чрез Любовь ведь надобно пронесть
Смелость, Совесть, Благородство, Честь.
В тесном с ними состоят содружестве
 Хладнокровие, Достоинство и Мужество.

Если что-нибудь не сохраните –
Разорвёт невидимые нити,
А предстань пред ней в другой личине –
Для неё ты больше не мужчина.

Как ни напрягайся – sest la viet,
Нет реанимации любви,
В этом чувстве наступает ночь,
Даже Бог не в силах вам помочь.

Разве только что растопит иней,
Нужным коль сочтёт сама Богиня…