Посвящается Борису и Зинаиде Пастернак
*
Нынче была в Париже,
где воздух ванильно-коричный,
как раух-топаз.
И Борис обнимал Зинаиду - в первый раз...
и сплетались крылья, и губы рдели,
и чистый белел лист.
В моём Париже никогда не случилось
её беды и его падения.