Взбив петухастое пёстрое платье,
Ощупав затяжку на ляжке, мать её,
Громко кричит востроглазой подружке:
«А ну-ка сфоткай меня с Пушкиным!»
И улыбается рядом с гением,
К литературе явив стремление.
Кудрявый мужчина возле поэта
Изображает и то, и это.
То за нос ухватит, а то за плечи,
И гению всяко цилиндр увечит.
Высовывает креативно язык;
Но Пушкин ко всякой фигне привык.
Бабка задумалась у Александра,
Поглощена поэтической мантрой.
К мемориальной доске увлекаем,
Внук деловито: «Сейчас почитаем!»
И специально для сей старушки
Громко читает:
«Пушкин!»
Дети дерутся с Пушкиным рядом.
Гений сжигает их бронзовым взглядом,
Смотрит сердясь с гранитного камня.
Сипят смельчаки: «Маманя… маманя…»
И пятятся прочь, подхватив портфели.
Такие трусишки на самом деле.
А чёрной ночью у чёрной речки
Стрекочут за парапетом кузнечики.
В заштатном городе злые сомнения
О судьбах поэтов терзают гения.
Ах, как он от нынешней жизни устал!
И... возвращается на пьедестал.