Когда в минуты огорченья
Проклясть захочешь белый свет,
Уняв огонь ожесточенья,
Взгляни на детский свой портрет,
Где из-под чёлочки пушистой
Из той поры, из дали той,
Твой взгляд, доверчивый и чистый,
Такой сияет теплотой,
Какой хватило бы с лихвою
На сотню взрослых скучных лиц,
На мир взирающих с тоскою,
Как из темниц или больниц.
Кто ж в детстве не был огорчённым,
Слёз избежал, обид и бед?
Но почему незамутнённым
Он оставался, этот свет?
Не потому ли, что, причастно
К волшебным тайнам бытия,
Не разумом находит счастье,
А сердцем малое дитя?