Мне хотелось бы отправить тебе это письмо, но я не знаю…. зачем оно тебе? Сейчас меня посетило чувство разочарования, которое приходит каждый раз, когда я чувствую твое недоверие ко мне. Это разочарование намного глубже, чем ты можешь предположить. Одного твоего слова, после которого я, по-твоему, обязана испытать чувство вины - для мня достаточно, чтобы разочарование вернулось.
Там, где я сейчас нахожусь темно, отовсюду доносится мокрый кашель, перемешиваясь с хрипом, изредка звонит телефон в коридоре и проносятся люди. Я открыла окно. За сегодняшний день из всего количества добра и счастья я унесу с собой плохое окончание этого вечера, разрушенное твоим написанным словом и сказанным словом того, из-за которого я здесь.
Моя голова под аккуратно уложенными феном волосами покрылась какими-то язвочками, которые мне приходится тайком от других глаз сдирать ногтями…. Я сегодня впервые за последнюю неделю смогла нормально сходить в туалет и выспаться у бабушки перед этой ночью. Набрав дисков с фильмами его молодости, я рассчитывала на радость, но разве можно радоваться, когда вторую неделю средняя температура его тела на два градуса выше нормы, тяжело дышать, вокруг синие облупленные стены, больные и замученные люди и туалет в самом конце коридора, дойти до которого в его состоянии – подвиг. Он разговаривает во сне между залпами храпа, стонет и бормочет разную чепуху, много кашляет. Я переворачиваю его на бок и какие-то пять-десять минут спасаю этим сон окружающих.
Сегодня дедушка впервые за время болезни осознанно заговорил с соседом по койке – и это приятная новость; Я написала ему записку у туалета, так как он почти не слышит меня через дверь, на которой был вопрос: «Когда ты в последний раз ходил по большому?», на что он в голос ответил: «здесь – ни разу»… это была плохая новость и я пошла узнать, во сколько откроется аптека, чтобы купить слабительное и памперсы.
Больница напоминает заброшенное здание, так как здесь можно зайти в любую дверь и невозможно найти ни одного дежурного доктора. Коридоры заставлены коробками, плитка почти везде отбита, вчерашнее купание дедушки в местной ванной напомнило мне послевоенный период: нет мыла, занавесок на окнах, эмали на самой ванной и забитый сток на полу.
Я ушла из палаты в коридор, так как не хочу мешать стуком по клавиатуре. Из палат то и дело выходят с периодичностью старенькие бабушки и дедушки, доносятся вздохи и шорканье тапочек по полу. Думаю, пациенты выматываются здесь от элементарного недосыпа гораздо больше, чем от уколов и капельниц. К двум часам ночи у туалета собирается очередь, участники которой вступают в сонные диалоги, а я снова слышу зарождающийся храп дедушки.
К вечеру почему-то горло всегда начинает болеть больше и хочется есть. Я периодически вспоминаю о нашей предстоящей свадьбе, перед которой не хочется болеть и худеть; Усталость перемешана с насморком и чувством одиночества вдали от тебя и Сашки. Я написала сегодня ей нежное смс, так как не смогла дозвониться – вряд ли она его прочла.
Дедушка хорошо стал кушать и я стараюсь заставлять себя есть вместе с ним. Однако, я уже вижу, что похудела. О людях, с которыми здесь удалось познакомится можно написать вторую часть произведения А.П.Чехова «Палата №6», сутью которого станет слоган: здоровье – это единственное богатство человека. Плохо дышат, ходят, говорят, не могут читать, писать и держать предметы в руках. Строгая диета и абсолютная ненужность. Именно ненужность заставляет задуматься о правильном воспитании своих детей в направлении отдачи, а не бесконечного их вознаграждения благами за само их существование.
В основном, здесь все перенесли инфаркт на ногах в возрасте 50-55 лет, а я являюсь свидетелем его последствий: аритмия, отдышка, болезни вен, высокое давление, постоянная слабость, парализация разных частей тела, подавленность, плохой аппетит, «боли под ложечкой», больные суставы, а главное – неработоспособность и постоянное плохое самочувствие.
В 50 мы думаем, что будем чувствовать себя как в 50 всегда, а к 70 годам дойти за хлебом в магазин, донести в руках сумку с молоком, кефиром, макаронами, сахаром и пакетом муки требует невероятно крепкого здоровья и близости этого самого магазина к дому. То, что в 30 не представляет труда – после инфаркта требует дополнительных затрат, которые не включены в пятитысячную пенсию моих стариков.
Как человек, не видевший своими глазами войну - обстановка в этой больнице вызвала у меня шок и чувство ужаса… именно ужаса и ничего иначе. Мне стало стыдно, бесконечно стыдно перед этими людьми за условия, в которых они находятся… буд-то это место принадлежало мне.
Раздолбанные тумбочки, грязные протертые матрацы, «железные» подушки, желтые засаленные наволочки на этих подушках, пружинные солдатские кровати, на которых больному трудно лежать, невозможно сидеть, нет никаких условий для лежачих пациентов, в туалете нет бумаги, дверных ручек (сидишь ли на унитазе, меняешь ли памперс – каждые 10сек. к тебе врываются со словами «ой»). Вода только холодная, нет душа (подмываешься над раковиной, как мыться людям, лежащим здесь неделями?). Нет ни одной рабочей плиты или микроволновки, чтобы подогреть еду, если пациента не было на обеде из-за процедур. Как есть и пить ледяную еду когда у тебя воспаление легких?
Шесть лет назад, в булочной г. Липецка, когда мне было 24 года и мы с Сашкой еле сводили концы с концами на съемной квартире по улице Зегеля - стоящая в очереди, аккуратно одетая старушка, внезапно сказала: «мы знаем, что прожить так трудно сейчас, потому, что они не могут убить пенсионеров за один день, а делает все, чтобы мы умирали быстрее сами». Она произнесла это абсолютно спокойно и смотря мне в глаза. Я помню сейчас только то, что пыталась внушить ей, что нам не все равно на их поколение, вместо того, чтобы подтвердить ее слова хотя бы тем, что в 21 веке, имея красный диплом государственного университета я не могу позволить себе ничего, кроме макарон быстрого приготовления и самой дешевой сосиски на обед. Когда мы переехали на ул.Звездная я уже имела серьезные проблемы с 12ти перстной кишкой по этой причине.
Дедушка очень часто просыпается, чтобы дойти до туалета и в этом есть эпизод борьбы с самим собой. Эта борьба радует меня, ведь отказом от мочеиспускания в памперс и своим стремлением пописать в унитаз - он доказывает самому себе, что еще мужчина, а не дряхлый старик. Он опирается о мою руку, с трудом заносит ногу над дверной коробкой и входит. Я жду его у дверей и каждый раз забираю, как только слышу шум сливного бачка – этого он никогда не забывает;Иногда, по дороге в палату он говорит какие-нибудь обидные слова в мой адрес и мне хочется плакать от обиды…. Именно после таких слов я взяла телефон с кровати, чтобы позвонить тебе.
Увидела 4 пропущенных вызова и колкую смс «Ладно, не буду отвлекать», перезвонила тебе 3 раза и набрала на домашний, написала две оправдательные смс-ки, но ты не перезвонил. Все, что было дальше уже не имело никакого значения для меня, кроме понимания того, что ты сегодня жил в лучшем мире чем был у меня и из-за этого не способен прочувствовать сегодня мою усталость и если хочешь – даже боль. Своими намеками на мое «якобы равнодушие» к тебе – ты доказываешь твое равнодушие ко мне сегодняшней.