Я был в деревне. Поразило…
Во всем просторные поля
Пустуют чем-то. И сквозило,
Сбивая тени в клочья дня.
Пленэра мягкое жеманство
Не декорировал навоз,
Хоть предложение пространства
Прилично превышало спрос:
Трансцендентальное распутье
Уводит в вечность… Горизонт –
Куда ни глянь… Не тратясь сутью
Коза пасла планиду «блонд».
Еще – бескрайние газоны,
Туман парного молока,
Когда всю ночь стучит бессонно
По кровле дождь, не умолка…
А вот на площади центральной,
Господь, чего здесь только нет!
Стоит петух автокефальный –
Пришед с подругой на фуршет.
Его нужда – не толерантность,
Не гендерный оскал европ,
Не упадая в элегантность,
Он топчет кур не Для, но Чтоб!
Гусей ошпаренные ласты
Всем кажут фирменный канкан,
Ныряя в луже пенопластом,
Размером с добрый Ватикан…
Заборы, избы – дачи предков,
Одежда местных – сплошь винтаж,
Свинья – ходячая розетка
И прочий сельский антураж.
Конечно, запах, все такое,
Да мухи… Здешний колорит:
По вечерам собаки кроют,
А ночью – петел-сибарит.
О девушках. Пусть не пристало
Болтать и сплетничать, но – впредь:
Им внешность твердо позволяла
Иных достоинств не иметь!
Сквозь жизнь, увязшую в прологе,
Пролег тут Паркин сон веков.
Но чем сговорчивей итоги,
Тем ближе Минотавра рёв...
О, сколько спиц истерто пряжей
Для стольких тягостных прорух,
Где, как бы вечным саботажем
Воссоздан как бы русский дух;
Где от погоды ждут подвоха,
А змий и кривда – от газет,
Где нам, «БЕС-смысленным», эпоха
Являет наш автопортрет…