Морозы… Ломкие сугробы…
И снег, как битое стекло,
скрипит – от ветра прячься, чтобы
лицо им вдруг не посекло.
От ртов прохожих паровозный
густой кудрявится парок,
того гляди, раздастся грозный
не чей-то окрик, а гудок.
До ломоты в сведённых скулах
душа возжаждала тепла.
И в какофонию разгула,
в стихию битого стекла
легко вплелась весенней темой,
сорвавшись с мокрых крыш, капель…
…Январь пьёт бром, как неврастеник,
вскочил, мол, прыщик – оттепель.