Хрупок мир словно стекла Мурано,
Даже искра опасность таит…
Я пишу колыбельную для вулкана,
Пусть подольше Великий поспит.
Знаешь там, далеко в океане,
Он забылся непомнящим сном,
Отвердели черты и прорезаны грани,
Магмы гнев отложив на потом.
Пропустить бы укоры немые,
И не помнить бы ни о ком,
Ветер сны навевает цветные,
Оцарапав колючим песком.
Я с природою спорить не стану,
Откликаясь на внутренний зов,
Я чуть-чуть помогу океану,
Убаюкивать страсть силой слов.
Зарастают душевные раны,
Превращаются слезы в туман,
И вплавляется сила вулкана
В гладкий черный обсидиан.
Остается от страсти пепел,
Обращается в камни гнев,
Посреди обнаженной степи
Мягко стелется мой напев.
Под слоями остывшего пепла
Бьется сердце живое огня.
Оно может быть добрым и светлым,
Очарованный сон предпочтя.
Баю-бай, засыпай, злая ревность,
Улетай как воздушный змей,
Есть еще одна закономерность,
Пахнет серой зависть людей.
Сложно жить каждый день на вулкане,
Ожидая движения плит,
Не сбежать, ведь тебя на аркане,
Он притянет и возвратит.
Поздно биться в душевном капкане,
Сохранять независимый вид,
Пусть любовь иногда больно ранит –
Сердце долго кровоточит.
Засыпай, шепотками ветра
Словно кистью по полотну
Рисовать полосу рассвета –
И закрашивать тишину
Спи, усни, мелодичным сопрано,
Тихим рокотом, стоном струны
Выплетается колыбельная для вулкана,
Вторят ей шепотливые буруны.
Вольные брызги по ветру летели
Теряли обиды свою остроту
Качали и нежили как в колыбели
Такой неприступный остров - Garou.
Баю-бай, дарит мирное время,
Всем беспечным и будет манить,
Но соседствует мирно лишь с теми,
Кто готов и беречь, и хранить.