Ветром скована я. Одна
В сереющей темноте.
Плоть моя, кажется, холодна,
Люди вокруг не те.
Люди вокруг - это дым, оскал,
Эти люди - туман.
Кто-то искорку в них украл,
Растоптал талисман.
Им - не хочется жизнь дарить,
Страшно им доверять.
Их забыли перекрекрестить,
Их хотели продать.
И глаза округлились мои,
Замерли как фонарь.
Терракотовые строи,
Плавятся, мрут как встарь.
Червь долепливал их тела,
Глазки - из наждака.
Жизнь их гвоздиста и весела,
Вьется, ревет река.
А у меня ни гвоздя, ни ног,
А у меня - в груди..
Я растворяюсь. Мой вдох глубок.
Не оставляй, веди.
Люди - страшнее моих грехов,
Очи - красней войны.
Не оставляй меня, добрый Бог,
Шли мне нежные сны!
Плачу, я очень теперь боюсь
Звуков, их рук, их губ.
Милая родина, мама-Русь,
Их голос нескуп и груб!
Ведь человек всегда не один,
Я верю в это давно.
Он часть других: христианин, гражданин,
Герой цветного кино..
Но страшно, если в одном дому
Все волки, а ты птенец.
Может, наждак и свинец прийму
И хронику их сердец.
Глаза блестят, замечая деталь,
Заводится чья-то речь.
Заводится красная соль и даль,
Наносится тонкий меч.
О том ходили слухи, что он
Оборотень, шаман.
Заводят речь и относят стон
На стол в рукавах сутан.
И рады, слушают дикий гимн,
Смеются, глотают джин.
В их разговорах завелся дым,
А человек один.