Прыгают третий круг, а четвертому не бывать,
Постели эту черную скатерть на пластиковую кровать.
Я отдыхаю на крыше, теперь я здесь буду жить,
Подо мной стучат лошади, топчут камни и сныть.
Так мне хочется - понятой, но чтоб понятой до конца
Нужно обычно слезать и ловить на земле гонца,
Чтобы он всем тертым корочкам ласково огласил,
Что свое я на крыше отбыл уже и отвыл.
Нужно всегда говорить о погоде и о стихах,
Бросить с крыши привычку испытывать странный страх.
Чтобы собаки и рыбы сидели в своих углах,
Чтобы не мчались, моля меня впопыхах
Поговорить с ними - просто, как в прошлый раз
И прочитать актерски-броско о них рассказ.
Нужно, пожалуй, чтоб встали колокола,
Чтобы огонь перестал гореть или выгорел уж дотла -
Рыбы и птицы не могут сидеть в шкафу,
Живность внести - ни в морг, ни в стул, ни в графу.
Для понимания нужно везде-всегда
Видеть людей, стальных как выстиранная вода
С покровов, на коих задержатся лишь на миг,
И не высказывать мысли, и выдуть, и выбить крик,
Нужно, чтоб ужас не жмакал и не беспокоил плоть,
Нужно, чтоб здравые вещи снесли заводную ночь.
Чтобы погасли все звезды, зажегся в комнате свет,
Либо же - спрятаться, чтобы записывать бред.
Либо же слушать замыслы кур, коней и ворон,
Либо нечаянно порхать, избежав похорон
Или так думая жизнью, а осенью видно ответ,
Не созреет он к осени. Зим в этом мире нет.
Ветки от сосен дрожат как обрывы скал,
Кажется, вижу в большой темноте оскал,
Кто-то пугается, звери (их дом - хоровод).
Кажется, кто-то подглядывает и ждет.
Я это чувствую - взгляды с огромных сторон,
Небо сверкает, я слышу небесный стон.
Кажется, выбор оправдан. А птицы гудят
Ищут историй и ловят загадочный взгляд.