Заварил кто-то кашу в кастрюле.
Получилась она хороша.
Едоков налетел целый улей,
Стар и млад, мужички-кореша.
Только крышку захлопнула каша:
"Хватит ложками тыкать в бока!
Мне противна прожорливость ваша.
Я не стану едой мужика!
Сахарком бы посыпал хоть кто-то,
Положил бы хоть маслица шмат.
Каши всем на халяву охота.
Обожгу! Осадите назад!"
Становилась она всё пышнее,
Из под крышки полезла, пыхтя.
Но не стала вкусней и добрее.
Пригорела, противно коптя.
Остывала, воняя в кастрюле.
Едоков не осталось вокруг.
И однажды, какой-то грязнуля,
Горсть объедков к ней высыпал вдруг.
Иногда её куры клевали,
Пока вся не засохла на дне.
В ту кастрюлю окурки бросали.
Плюнуть внутрь захотелось и мне.
* * *
Так и девушки, юной порою,
Горделивы бывают и злы.
А прожив одинокой судьбою,
Говорят: "Мужики все козлы!"