Я ещё не возгордился,
но уже готов зазнаться.
Дом, в котором я родился,
охраняет государство!
Приехал я в город Саратов немного раньше, чем родился, ранней осенью 1946 года. Моего отца после завершения войны назначили командиром полковой школы связи в/ч 64324, которая располагалась в бывших казармах Саратовского губернского кавалерийского батальона по улице Университетской (б. Казарменной), дом № 59. В угловом здании на улице Цыганской, впоследствии переименованной в ул. им. Кутякова, располагался жилой дом для офицеров части с семьями, куда я и въехал вместе с гвардии подполковником Пресняковым Иваном Тимофеевичем, его женой Ольгой Константиновной, их сыном Олегом и дочерью Сталиной (в ближайшем будущем моими отцом, мамой, старшим братом и сестрой). В то время ещё никто не знал, что в этом доме жил в середине 19 века командир батальона подполковник А.М. Врубель со своим сыном Михаилом, будущим великим русским художником. 23 октября 1946 года я родился в роддоме № 3, в котором потом родились мои дети-близнецы Наташа и Оля, а в дальнейшем и внучки Анна и София. Роддом № 3 существует до сих пор, чему я несказанно рад. А потом меня привезли в дом № 59, где на втором этаже располагались две комнаты нашей квартиры. Система коридорная, известная по песне Владимира Высоцкого. В каких комнатах жила семья Михаила Врубеля история умалчивает, но зато мне хорошо известно, что после передачи здания военной поликлинике, в наших комнатах в настоящее время располагается аптека.
Опять зима пришла, как память...
И тут светло и там - светло.
Между землёй и небесами
опять сугробы намело.
О вездесущая вода,
хоть и промёрзшая до глуби,
помножь года на города
и раздели века на судьбы.
Я ничего не вижу в том,
что век учил меня бездарно...
Казармой был мой первый дом,
но и страна была - казармой.
И вот зимой я весь в огне,
и шуба чёрная на стуле,
и на казарменном окне
мне Врубель демона рисует.
Когда пылал мой детский лоб
под материнскою рукою,
молился Богу не холоп,
а мой отец своей судьбою.
Он все аптеки обежал,
чтобы спасти от смерти сына,
не знаю где, но он достал
две ампулы пенициллина...
Где был я должен умереть
(О! Врубель, это - шутка века),
твой барельеф на доме есть,
а в комнате моей - аптека.
На самом деле барельеф М. А. Врубеля висит на соседнем здании, тоже бывшей казарме, но в ней в 19 веке размещалась на первом этаже конюшня и жить там офицеры не могли. Но в этом здании теперь располагается Саратовское художественное училище и Саратовское отделение Российской академии художеств, которые либо ничего про конюшни не знают, либо руководствовались высшими соображениями, поскольку Михаил Врубель был академиком.