Осенью этой так ясно осины грели,
Пламенем веток своих
золотисто-багряных.
Праздника света такого
не ведали даже апрели.
Нежность вселенной
на землю неслась неустанно.
Словно очнулась
душа в ожидании чуда,
Вспомнила вдруг,
что рождена для полета.
В синее, синее, синее
небо взметнулась,
Ввысь увлекая поющее сердце пилота.
Чайки, крикливые,
рядом летели недолго,
И, возмущенье скрывая,
на серые волны вернулись.
Я же не ведала
ни рубежей, ни порогов,
И до звезды лучезарной
рукою коснулась.
Явь или сон?
Как убога дилемма людская.
Что это было?
Я ответить уже не смогу.
Только ветер послушный
мне чуткие пальцы ласкает,
И притихшие чайки
в свою принимают семью.