Посвящается В.С.ВЫСОЦКОМУ и его верному почитателю и вдохновителю похода с Новороссийска до Торонто летом 1996 г. через 10 морей и Атлантический океан на малюсенькой яхте В.И. Корецкому, и, конечно же, всей его команде
Пролог
Сказал один московский лежебока - он долго нянчил песни на руках,
что песня, к нам пришедшая от Бога,
была и в незапамятных веках...
Крутые песни написал Высоцкий.
И я ни с кем не затеваю спор.
Они на теле жизни, как высотки,
но есть и небоскрёбы до сих пор.
Блажен и счастлив, порождённый светом.
Ему и смерть нисколько не страшна...
О, сколько тьмы висело над поэтом!..
На них всегда охотится она...
Не всё тогда он получил от жизни. Как большинству, судьба недодала.
А у кого судьба была капризней,
нам оставляют песни и дела.
Всплывает пена гадостей и скверны.
Как водится, осядет каламуть...
Не много в жизни беспримерно верных,
кто смог собою за других рискнуть.
Я двадцать лет об этом думал много...
Яхтсмены, командор и сын его
остались живы только волей Бога,
чтоб утвердилось песни торжество.
Была за каждым жизни половина,
и дерево, и дом, и детвора,
но песня, словно жизни пуповина,
за горизонты гнала со двора.
Их только песня выгнала в дорогу.
Она толкала в спину и звала...
Не хочется прислуживать пороку,
когда так мало света и тепла.
Высоцкий много побродил по свету.
Не долго... Но, бывая тут и там,
он создал музыкальную планету...
Они пустились по его следам.
Первая часть
Туман спадал обманчиво, росисто.
У моря седина была бела.
Их яхта вышла из Новороссийска
и трижды перекрещена была.
Препятствий было больше, чем подмоги.
Хватало негодяйства за глаза.
Но Божий промысел им открывал дороги
и дул им неизменно в паруса.
Их цель - достигнуть берега Торонто
на яхте метров около семи.
Маршрут их был куда опасней фронта
и предвещал трагедию семьи.
Но там когда-то выступал Высоцкий.
Там песня ярко осветила тьму.
Там градус песни более высокий
поднялся только от любви к нему.
Кому нужны тупые ротозеи
и чей-то примитивный интерес?
Пусть даже шёпотом о ком кричат музеи?
О людях, живших времени вразрез.
Попробуй на музей там поглазей-ка, - пусть это даже город-побратим...
Поход смертельный - хитрая лазейка...
Мы часто невозможного хотим...
Они рискнули, как герои песен, от силы песен
разума лишась.
Мир удивителен и тем уже чудесен, что он всегда предоставляет шанс...
На яхте были слабенький моторчик
и крепче крепкого шестнадцать парусов.
Зато их дух Высоцким был заточен
и был он тренированнее псов...
Неделю их терзала только качка,
опустошая бренное нутро.
От слабости себя и борт испачкав,
смывали бяки в моря серебро.
Осваиваясь или привыкая,
они втянулись в яхтенную жизнь.
Всем непривычна теснота такая.
Замучаешься - на корму ложись.
А если шторм затянется
на сутки
и от него не спрятаться нигде
все четверо в какие промежутки,
представьте как ходили по нужде!
Понятно в штиль: сидишь горбом сутулым,
держась за ванты, отвалив седло...
А у акулы нет проблем со стулом
и вкусненького хочется зело...
Они прошли Босфор и Дарданеллы,
дошли по плану до Святой Горы.
Они от красоты её пьянели.
Не зря же на Афон везли дары.
Само существование Афона -
свидетельство любви и высших сил.
Кто ощутил блаженство перезвона,
молитву про себя произносил
В миру, где попирают смысл исконный,
там похоть поклоняется Тельцу... В Афоне только вечности законы -
они лишь Православию к лицу...
Не всякий к настоятелю прорвется,
но их сердца настойчивей ветрил:
икону Николая Чудотворца
Иеремия в путь им подарил.
Всем от благословения бодрее...
Вдоль Греции мелькали острова. Душе тепло от ужина в Пирее.
Проникновенны добрые слова...
И снова были то шторма, то штили.
Их удивляла смены быстрота.
Ветра их часто не туда тащили,
но их тренировали неспроста.
Таранты ураган трепал с наскока
и холод за собою уносил.
Его сменял сплошным песком сирокко.
Казалось, он отнял остатки сил.
Ветра в душе надежду не убили, но жизнь от них качалась на весах.
А толстый слой мельчайшей рыжей пыли, как волосы, покрасил паруса.
Яхтсмены воевали с парусами.
Другие помогали, как могли.
И, севшими от крика голосами, шептали:
- Не земля ли там вдали?..
Встречала грозно в диких скалах Мальта.
Остался за туманами Тунис.
И волны чаще выполняли сальто.
Поднимешься и оборвёшься вниз.
На Мальте им наручники надели,
но, дозвонясь до
женщины-посла, она не в шутку, а на самом деле
из плена на таможне их спасла.
По морю беды ходят только стадно.
К ним тоже не пришла она одна.
Чуть напугала - будь она неладна,
но что-то передумала она.
Пираты были опосля Туниса.
Их удивил Высоцкого концерт.
И сброд их... духу песни поклонился,
дал денег и омары на десерт.
Пираты - откровенные мерзавцы (Сицилия была
не вдалеке),
но, если песней их души касаться, не будет жизнь висеть на волоске.
Видна была им сразу мера риска, чем и они пропитаны насквозь.
Жестокость их не съела до огрызка - живое в их сердцах отозвалось.
По-разному мы за успехи платим. Печаль и дерзость вдавлены в глаза...
Яхтсменам сумасшедшим, словно братьям, они давали близких адреса...
Везде в эфир летели позывные.
Как быть на море без координат?
А то их покровители земные
в большом головотяпстве обвинят.
Но лишь однажды совершилось чудо -
эфир способен на такую
прыть -
услышали:
-Привет!.. А вы откуда?.. -
и дали им совет, как дальше плыть.
На Корсике полиция марины
закрыла их, перевернувших флаг...
Автоответчик с голосом Марины
вернул им удовольствие от благ.
У полицейских лица подобрели:
Марина Влади - Франции звезда.
Им непонятны русские фортели,
но песни их поэта - это да...
Была повсюду песня, словно джокер.
Высоцкий проникал во все сердца!
Поющие и сами были в шоке,
всего не понимая до конца...
А дальше - вдоль Испании проходка.
Куда-то по пути на Гибралтар,
охота в теле разыгралась ходко
под звуки застоявшихся гитар.
Конечно, можно было отоспаться,
но хочется чего-то для души...
Гостеприимство свойственно испанцам.
Горячие испанки хороши.
Их весело встречали Картахены.
И полкоманды тут же запила.
Пришлось мокнуть... Вода встряхнула гены.
Остывшие берутся за дела.
Здесь можно было очень долго квасить:
когда ветра, - сидите по домам...
Полиция гнала их восвояси -
навстречу надвигавшимся штормам.
Течение их сразу подхватило
и на предельной скорости несло.
Бывает, крест Господний и кадило
полезней, чем надёжное весло.
Зловещие ветра антициклона
идут навстречу северной волне.
И сила перед силой непреклонна,
и морякам страшней, чем на войне.
Красиво это только в кинозале.
Какой восторг бывает от коррид.
А тучи здесь до паруса свисали
и каждой клеткой плакали навзрыд.
Откуда в небе столько изобилий?..
Пронзали стрелы молний каждый вал.
И молнии так плотненько лупили, как будто
кто-то "Градом" обстрелял.
От ветра парус накреняет яхту,
а киль её к воде обратно гнёт.
В шторма никто не покидает вахту.
Ножи тупее разъярённых нот.
И яхта стонет вся от деформаций,
и слышен переборок мат и скрип.
Попробуй устоять и не сломаться,
когда и парус порваный охрип.
От напряжения течёт по телу "мыло".
От ужаса - на выкате глаза.
Канатом привязавшись, чтоб не смыло,
от ветра нужно прятать паруса.
Тельняшки рвутся... Каждый - полуголый, молитвенно наполнен и угрюм... Ещё опасней волны-частоколы...
От них команда опустилась в трюм.
С такой волны летишь, как будто в пропасть,
и молишь Бога только об одном:
- Готов из тела выпрыгнуть, угробясь,
чтоб не перевернуться
к верху дном...
Погода поменялась милостИво.
Мадейра встала на пути у них.
Суда на них смотрели, как на диво:
- Как мамы отпустили их одних?..
- Немыслимо такое идиотство...
- Для разума совсем кишки тонки...
- С чего вам нынче дома не поётся?..
- Скорей опохмелитесь, мужики...
Но слава русских моряков нетленна.
И яхтой был пример достойный дан...
И станет перед ними на колено
седой американский капитан.
Он знает цену подвигу людскому.
Поверить трудно самому себе,
что можно мыслить как-то по-другому,
собравшись плыть на этой скорлупе.
Их распирала гордость за Державу...
Красиво звёзды прошлого пылят...
И свет от них достался им по праву
за маленький, но вдохновенный вклад...
А где-то в небесах (кто знает это?)
сияла всем, не ведая о том, звезда с великим именем поэта...
Найдёте ли?..
Мне верится с трудом.
Вторая часть
Им слишком рано выдали награду -
здесь только начинался океан.
Он, словно приготовился к параду
и своевольно зол был, дик и рьян.
Безумны были воздуха порывы.
Циклон был, как большое колесо.
И отрывались бешеные гривы
и хлёстко били каждого в лицо.
Ревели ванты дьяволом пучины.
Стонала сталь от боли и потуг...
В таком аду рождаются мужчины
и проверяется на прочность друг.
Но только Боги вожжи отпустили
и дали передышку,
и покой - их нервы
не выдерживают штили
и каждый помогал грести рукой.
Неделю от безделия слабея,
им больше не хотелось выходных.
Стрелец, Юпитер и Кассиопея
ночами успокаивали их.
Бактерии и мелкие
моллюски - калейдоскоп природы в темноте.
Но это было как-то не
по-русски,
когда воды ни капли в животе.
И одному из них приснилась песня - не важно это правда или быль:
Высоцкий говорил, мол, с вами здесь я и вот моя вам
песенка про штиль...
Штиль
От яростного шквала или бури
душа крутой волной вдохновлена.
А на тебя со всей вселенской дури
навалится покой и тишина.
И кажется, что нервы на пределе...
Но где он - человеческий предел?
А то, что мышцы пару дней гудели,
так сам пошёл и сам того хотел.
Три мили были пройдены за сутки.
Ну, день... Ну, два!.. А тут - десяток дней.
Трюм, как тюрьма...
И лагерные суки
тебя достать пытаются больней.
Безделие - огромнейшая сука.
Поменьше будут - скука и тоска.
Вокруг тебя ни облачка, ни звука.
Душа болит сильнее, чем бока.
Как не сойти с ума в таком покое?
О, как же давит эта тишина.
Не дай вам, Боже, пережить такое...
Ну, наконец-то первая волна.
О сколько сразу радости и крика.
Покой души - он всё-таки обман.
И тишина вселенская - безлика...
Ну, где ты, настоящий океан?..
У океана силы беспредельны,
но хочется сказать ему - посметь, что для морской души режим постельный -
всё та же неминуемая смерть.
..............…........
Нельзя болеть, сломаться и сорваться.
И нужно всё продумать по уму.
На море можно обратиться к святцам,
ко всем святым, а больше - ни к кому...
К утру никак на яхте не согреться.
В каморку одеял не наберёшь.
У русских есть проверенное средство -
в пути ему цена не медный грош.
Не баловала их погода злая
и зуб на зуб порой не попадал...
За Бога, Духа и Святого Николая
лилась на голову студёная вода.
И тело тут же сразу согревалось,
И было ощущение жары.
Но лишь на время уходила вялость,
усталость уходила до поры.
В который раз отвергнув мягкотелость,
мечтали все, немного погодя:
и пить, и есть им за троих хотелось,
хотелось им хоть капельку дождя.
От голода они не стали злее.
Возможно, волчье в них дремало до поры б...
Их как-то по-особому жалея,
Господь им в яхту посылал летучих рыб.
Когда ветра опять вернули влагу,
её в тельняшки собирали все.
Ценнее золота в руках держали флягу
и радовались утренней росе.
Вода во всё по парусам.
стекала.
Нужней всего среди воды вода...
Их море и кормило, и стегало.
И в души их врастало навсегда.
В минуты отдыха рыбачил юнга,
а у других всегда хватало дел.
То ветры севера, то ветры юга...
Неужто он удачу проглядел?..
Ловились барракуды, спинороги -
их целиком съедят они потом.
Но - подвели слабеющие ноги
и юнга оказался за бортом.
Пока на яхте паруса майнали,
от ужаса у всех росли зрачки...
Достали... Обогрели... И в финале
из тела были вынуты крючки.
Чуть угловатый и слегка сутулый
мальчишка был спокоен, как никто.
Ему потом мерещились акулы
и он запомнил это лет на сто.
Подъём на волнах, как на самолёте.
Провал - опаснее воздушных ям.
Но к яхте сами вы не доплывёте.
Ты ничего не сможешь сделать сам.
Здесь за тебя сражается команда
и, обучая быть умнее впрок,
Бог иногда спасает дилетанта.
Не просто так людей спасает Бог...
Их занесло куда-то на Бермуды.
Полиция встречала, как всегда.
И, как всегда, не верили паскуды,
что русские могли доплыть сюда.
Им, кроме денег, ничего не надо...
Им нипочём Россия и Москва...
Узнав,что это дети Сталинграда,
у них другие вырвались слова.
Они совсем забыли про конверты
и про другие важные дела...
А яхта в пекло урагана Берты
и тихо на Америку пошла.
Не передать, что Берта натворила...
Сегодня вспомнить что-то тяжелей:
известно, что её свиное рыло
перевернуло двести кораблей.
Охочие до сплетен и скандалов
останутся неверия полны.
И то, что ураган был десять
балов
для них - как будто новости с Луны.
А кто сегодня верит звездочётам?..
Америка стояла на ушах...
И собралось их посмотреть до чёрта,
мол, что же будет: мат им или шах?
Пускай живое сердце встрепенётся...
Но там, где яхта встала на причал,
она стояла у авианосца.
Её в упор никто не замечал.
Когда же всех в неё тыкнули,
носом,
период недоверия истёк:
из них, как будто полилось поносом,
и удивление, и ужас, и... восторг.
А русские и вида не подали:
всем почестям цена -
какой-то цент.
Ведь были цели по цене медали:
устроить здесь Высоцкого концерт.
Толпа англоязычная гудела,
а русские бы слушали до слёз...
Гитара надрывалась то и дело.
Но русский слово русское донёс...
Живут же люди, скучно доживая. Не нужно им
ни слов чужих, ни нот.
Но, если в песне есть душа живая, она другие души
всколыхнёт.
Их песни энергетика разбудит. Подкинет души прямо в небеса...
Скорее просыпайтесь!.. Вы же - люди!..
Без вас перевернутся полюса...
Ответственность - основа и причина
всего, что происходит
на земле.
Доводит дело до конца мужчина.
Никчёмные, - как миражи во мгле...
В Америке о них заговорили -
и в новостях, и в рамках передач.
Им где-то мясо жарили на гриле
на километрах немосковских дач.
Встречал их друг Высоцкого Шемякин,
и Шульман, и Майстренко их встречал...
От выпитого все цвели, как маки,
и снова возвращались на причал...
Они прошли красиво по Гудзону,
а в Кливленде встречал их даже мэр.
От Фрумкера их смех был ближе к стону:
премьер от смеха - больше, чем премьер.
Их смех закончился на
озере - на Эри,
Где шторм был много выше всяких норм. Он был,
как точка главная в карьере...
Но дал им ноги унести... последний шторм.
Чуть в стороне осталась Ниагара.
Онтарио. Торонто... Вот их цель...
Там откровенный запах перегара
не выветрился и живёт досель.
Их магия Торонто испытала.
Она их не держала взаперти...
Кто знает, что ещё им предстояло,
пока их не закончились пути?..
Высоцкого музей создал Цыбульский.
Он от Москвы - у чёрта на рогах.
Здесь песни, что космические пуски,
для человечества останутся в веках.
Высоцкого не меньше, чем в России,
и ценят там, и любят до сих пор...
Когда-то песни нашу власть бесили,
их даже ненавидили в упор.
Скажите, где сегодня люди эти?
А песня удивительно жива.
Большая правда в каждой песне светит.
Всегда красивы честные слова.
Высоцкий - мощный блеск метеорита,
дорожки лунной смертная свеча:
душа была, как парусник, пробита, - на камни налетевши сгоряча...
Поэты, как и большинство, не свЯты.
Не так-то просто полюбить святых...
Но если в чём они и виноваты,
так только в том, что мало любят их.
Эпилог
Команду песня в дальний путь толкнула.
И с песней к песне все они пришли.
Был ураган страшнее, чем акула.
Но был куда сильнее зов земли.
Какие в теле спрятаны резервы,
не скоро можно будет осознать.
А слабости в душе... они, как стервы,
клюют на всё и на любую снасть.
Они прошли угар преодолений,
восстали каждый над самим собой...
Как многие не добралИ...
от лени
и разминулсь
со своей судьбой.
Другим не стоит плавать до Торонто, входить в его священный кабинет,
когда в душе снарядов и патрон-то
для разговора не было и нет.
Хранимы будут промыслом Господним
сынов благословенных имена.
Достойных и дела мы их запомним -
они нам освещают времена...
Один руно искал.. Другой - ловил жар-птицу...
И в этой жизни оставляли след... ...
Им путь был нужен, чтобы убедиться:
Высоцкий - это Пушкин
наших лет.
Ни ураган их не сломил, ни скалы.
И груз усталости не так уж и тяжёл.
Не важно стало, что они искали,
а то, - что каждый для себя нашёл.
Они шагнули в дальний путь в апреле
и долго шли по лезвию беды.
От испытаний все заматерели.
Они другими вышли из воды...
А песня будет, как и жизнь, нетленна.
Их разольётся целый океан...
..........
Я - перед лучшей - стану на колено,
как стал американский
капитан.
Конец