Скомкано, но феерично
длится пора листопадов:
ржавые мягкие клочья
греют поверхность земли.
Клёста тревожные спичи,
вздохи шуршащего сада,
вязкие стылые ночи
и скоротечные дни.
Лапы обрушенной ели
гнутся к земле, обессилев,
словно распахнуты крылья
ангела, падшего ниц.
Мы ничего не хотели
и ни о чем не просили...
Небо туманами выльет
хладность на устья десниц.
Тонко звенит где-то между
голодом и подреберьем,
долго, пронзительно, нудно...
Это зовут добротой?
Боль моя - не под одеждой,
даже не в теле, поверь мне,
хоть она кажется глупой
и по началу простой.
Можно потворствовать лени,
тщетно завидуя силе,
страх принимая за разум,
ум почитая за спесь.
Даже привстав на колени
в поле чужих перемирий,
мы не спешили с отказом,
жизнь принимая, как есть.
С каждым сквозь зубы "я буду"
вновь открываются двери.
Надо ли это закончить,
пряник меняя на плеть?
Даже невзрачное чудо
станет началом империй -
ноты не вычертить звонче,
если мотив не пропеть.