Поэзия стала дурной, как сука в период течки
Пушкин был застрелен во время дуэли на Черной речке.
Лермонтов погиб от выстрела под горой Машук.
Может быть знали они что возраст их — враг, не друг.
Их разум с годами покрылся бы слоем коросты.
Мысли их камнем стали бы, как динозавров кости.
Каждый из них воздвиг памятник нерукотворный.
Их не разрушит время. Впрочем, и это спорно.
А позже в наш мир пришли иные тенденции,
К поэзии с новою силой вернулась потенция.
Символизм, футуризм, как знамения новых времен.
Сколько новых течений родилось и новых имен.
Но и их время скомкало словно листок бумаги.
Даже им смельчакам, не хватило видать отваги.
Вот поэтому Маяковский поэт и революционер
Познакомил свою голову и заряженный револьвер.
И гуляка Есенин покинул просторы родной земли,
В беспощадных и крепких объятьях тугой петли.
Нет. Признаем друзья, что дело наше обречено,
Как в бесплодную землю упавшее вдруг зерно.
Им на смену пришли неожиданно шестидесятники,
Те, что сбросили в оттепель жаркие душные ватники.
Эти люди были совсем из другой породы.
Что избрали своим божеством наконец свободу.
Но и этих последних романтиков ждал обман
Не свобода здесь правит, здесь правит тугой карман.
Не свобода увы, а лишь с золотом кошелек,
Правит нашей вселенной. Ведь золото — это Бог.
И с последним из них наконец поэзия умерла…
И осталась лишь пыль… пустота… ни добра, ни зла.
И из той бесконечной и темной как ночь пустоты.
Будто хворь из миазмов, словно в кишках глисты.
Появились мы. Мы – поколение next!
Те, кто пишут уже не стихи, а обычный текст!
Мы не бросим перчатку в лицо зазнавшейся падле.
Потому что вершим справедливость простым реп-батлом.
Мы дурными стихами сбиваем друг с друга спесь.
В этом скрыт современной поэзии смысл весь.
Нет признаем друзья, что дело наше обречено,
Как в бесплодную землю упавшее вновь зерно…
И когда закопаете нас, то прошу вас не жгите свечки.
Да, поэзия стала дурной, словно сука в период течки.