Смахни слезу, сиди и слушай
Рассказ про бывшего шута,
Рассматривая ленты кружев
На платьях элегантных дам.
Уж он, хоть не привык сражаться
В бою сверкающим мечом,
Но научился верить шансам
И разбираться, что почём.
Придворных дам косые взгляды
Его учили мастерству.
И подзатыльники наградой
Служили там, где льстят и лгут.
Среди мерцающего блеска
И хлада мраморных дворцов
Немела царская невеста
Парчу посеребрив слезой.
И то сказать – царю в игрушки
Была привезена она,
Когда сжигали слёзы душу,
Не различая карнавал.
А шут терзался, как простудой,
Любовью к девушке в шелках.
Но не могло случиться чуда
На ложе, где царит монарх.
Кинжал – вот благородства признак,
Но древний род дворцом забыт,
И под влиянием каприза
В шуты низвергнут бывший принц.
Глаза небесно-голубые,
Душа, что затаилась в нём -
Погребено всё было пылью
Придворной челяди давно.
Давно он рот кривил усмешкой
И веселился от шлепков,
Давно забыл, что было прежде,
И кем он был, забыл давно.
И если б не девица эта,
Что душу тронула слезой,
Не наступило бы момента,
Как шут припомнил титул свой.
На крик испуганной невесты,
Что страже был, как леденец,
Схватив кинжал, по краю бездны
В опочивальню шут влетел.
Невеста плачет, молит, просит,
Встав на колени у стены,
А старый муж в глазах раскосых
Усмешку едкую таит.
Метнулся шут, кинжал вонзая
Обидчику его судьбы,
По белой шкуре горностая
Пуская красные следы.
Властитель пал. Наследник кто же?
Придворным здравицу кричать….
Но, кажется, в давнишнем прошлом
Отцом шута был, всё же, царь.
А шут, мечом вооружившись,
С девицей входит в тронный зал,
Читая страх на подлых лицах
И преклонение в глазах.
Но вот, смахнув оцепененье,
Придворные стремятся к ним,
Подобно непристойным шельмам,
Желая выкрикнуть в цари.
Не верит он покорным взорам,
Не верить письменам льстеца.
С тоской и горестным укором
Глядит на бывший трон отца…
Как больно было жить при оном
Подставив спину для битья,
Как мерзко приближаться к трону,
Что осквернён унижен, смят…
Девица тронула страдальца
Рукой, нежданно ледяной,
Любовь катилась по атласу
Хрустальной огненной слезой...
Они ушли, дворец оставив,
В далёкий край, где нет шутов.
Узором чувственным вплетая
В цветы садовые любовь.
Года прошли. Сиди и слушай
Рассказ про бывшего шута…
Внушала неподдельный ужас
Его избитая душа…