- Дед. - Обратился Филипп как-то к деду.- А ты помнишь свои сказки, что мне рассказывал, когда я ребёнком был?
- Это, какие сказки, мальчик мой? Я их много тебе рассказывал. Да и позабылось, надо вспоминать, готовится, Филиппочку буду рассказывать.
- Те, что о войне, дед, о какой-то разрушающей войне с точечными ударами, толи плазменных, толи ещё каких-то тепловых разрядах. Ещё ты рассказывал, как на каком-то континенте применяли удары, и они толи разрывали, толи растворяли человеческие тела. Вот позабыл дед, а ты помнишь?
- Страсти, какие вспомнил, Филиппка. Я их всю жизнь старался забыть, а ты напоминаешь. Разве тебе это в детстве рассказывал? Быть не может, чтоб я тебя пугал такими страхами?
- Нет, о войне ты рассказывал, я уже взрослым был, лет двадцать мне было, может чуть меньше, в университете учился. Расскажешь дед?
- Зачем тебе, сейчас, слава Богу, мир у нас. И вроде не предвещает ничего такого, как трагедия. И посмотрел на Филиппа, в его глаза и продолжил. – Иль предвещает? Что-то я в последнее время, с появлением тебя, совсем не интересовался, что в мире происходит.
- Расскажи дед, мне интересно и много не состыковывается в мире.
- Филиппка, ты занимаешься своим делом, зачем тебе ещё и то, что я сам даже не знаю в точности. Мне рассказывал мой прадед и мой дед. Это они были свидетелями. Я уже здесь родился. Дед мой перед уходом в иной мир, мне рассказывал, чтоб я помнил, да потомкам передал. Через эти знания я и не женился, думал зачем, чтоб так страдали мои дети. Я тогда, когда дед рассказывал, был совсем мальцом, что, правда, что вымысел, или уже позже ум мой выдумал. Не знаю, всё смешалось. И надо ли? Зачем? Не помню я.
- Так вот и давай, рассказывай, - попросил Филипп - я твой потомок и вон ещё Филиппок, мой сынок, да и девонька твоя, моя любимая Мила, Аксиния. Надо чтоб знали мы всё о том мире, который закрыт от нас.
- Дед мой был совсем малышом, лет пяток, а может больше, или меньше, не помню. И что рассказать он лишь мог, как летели земля и скалы, как деревья огромные с корнем вырывало, как он говорил, деревья были огромны, с небоскреб. Как города огромные засыпало. Как людей разрывало на мелкие частицы, и это было страшно, а некоторые сгорали, не было ничего, никакого огня, а от них лишь горстка пепла оставалось. Наше селение спаслось, не всё конечно, но наших много успело уйти под землю. В те времена старый волхв жил с ними, и ему, как рассказывал дед, лет так тысячи две было, а может и поболее, не привираю. – Дед пальцем помахал перед лицом Филиппа. – Что мне дед и прадед рассказывали то и говорю. Да и не помню я уже всё. И он их заранее увёл в подземелье, всех, кто ему поверил. Смеялись над ним, как дед рассказывал, что же ты старче из ума выживаешь? Что зажился на земле нашей красавице? Мерещится тебе всё война. Видишь, расцвет наступил, а ты о войне говоришь. Мир же уже сотворён. Чего же ещё тебе надо? Все живём в радости и счастье. Любовь процветает. И это не в далёкие времена были, не при динозаврах, не до нашей эры, как в книгах писали, совсем не давно, лишь несколько веков назад. Их стёрли. Века эти стёрли в памяти людей, новую историю написали, закрыв всё вымышленным. Тогда и реки потекли вспять, что тоже много жизней пропало. Это там, где тепловые заряды не попали, но много другого настало. А за теми, кто выжил гонения стали. И чтоб выжить стали уходить из своих мест, в другие страны, с новым народом смешались. На другие новые материки переселялись.
А как же народ? Ведь его откуда-то взяли.
Филипп мальчик мой, ты учёный, и верно знаешь о таких лабораториях, где людей готовых выращивали. И кто они? Люди, человеки с душой или нет? Об этом лишь Богу понятно. Но чувствую я, богам нашим тоже пришлось не сладко. А высшие, почему-то разрешение дали, или они так высоко, что не сразу узнали? Вот здесь не стыковка, и дед объяснить мне не смог, лишь сказал, где любовь, там доверия много и порой пропускается зло, заретушированное под добро. Осторожно надо. Любить надо всех, но проверять всё что сказано. Для каждого своя, правда. А зло, оно идет, распространяется и налево направо, летит и мир в низменность превращает. Мир засели сразу. И откуда всё взялось? Как пишут в книгах, пещерные времена, да небыло их, вот эти роботы и жили в пещерах, пока очистили мир от человечества, а по ним и сказку написали. Как огонь они добывали. Зачем его добывать, когда эфир освещал, да и живой огонь был всегда. Конечно, этих роботов учить было надо, мало было той заложенной в них программы. Жизни они не знали. Были, наверное, и повыше и качественней роботы, что не отличишь от настоящих людей. Мир то весь был захвачен, лишь наша Тартария и оставалась, но и её хитростью да войнами захватывали. Слишком доверчивы были божественные структуры. Теперь-то они не такими стали. Да, вон их чистых душ мало осталось. А на самом деле в наш мир много пришло в последнее время чистых душ, божественных структур за прошлый век, но спят они и спят. Их будить надо.
- Дед, а это-то, ты откуда ты знаешь? Про души-то? О божественных структурах? Надо же! Слова, какие у тебя идут. Откуда дед? - Дед улыбнулся и ответил,
- А душа моя, на что мне дана? А с нею и сердце, и разум, а как девонька у меня появилась, а вот так и не смогу тебе объяснить, мальчик мой, откуда во мне знания стали появляться. О мире, о будущем, и даже о космосе. И даже картинки мне приходят. Вот где удивление. Знаю мой дед, прадед, и мой отец они видели всё, что не видимое человеческому глазу, у меня же этот дар пропал. Но как девонька появилась, и он, этот дар вновь появился. В дар наверное. Ведь я сразу разглядел в ней, не простая она, ох не простая. Ты знаешь об этом?
- Да, дед знаю, но не сразу догадался, а как факты сопоставлять стал. Я и мои исследования и практика в них и виноваты, что она пришла из будущего к нам, в наш мир.
- Да ты, что? Мальчик мой! Верно ли, я понял, она из самого будущего? - Дед посмотрел на улыбающее лицо Филиппа. - И ты там был?
- Нет, дед, может, где-то на границе. В самом мире будущего только проскоком. Проскакивали мы миры и будущего и прошлого. А в мире Милы, скажем так – на окраине.
- А, как же она попала? - Удивлённо спросил дед.
- Пока сам ещё не осознал, но каким-то образом мы нарушили гармонию, и может, баланс, равновесие вселенной. Какая-то ошибка произошла в наших расчётах и конструировании, в программировании. Чтоб разобраться, мне надо восстановить работу над этим. Но дом мой разрушен, лаборатория цела, но её желательно вывезти оттуда.
- Я тебе помогу, мальчик мой, помогу всем, чем смогу.
- Я тоже сын, помогу. - Сказал подошедший Оливер. - И куда её хочешь?
- Если папа, не возражаешь в подвал к нам, он просторный и очень подходит для этого. Оборудовать его не составит труда, изоляция есть, только надо на остров за нею отправиться, там у меня склады.
- Вот с завтрашнего дня и займёмся, можно будет кого-то ещё привлечь, из нашего окружения.
- Да. - Произнёс дед. - Стефан, парень здоровый и есть ёще.
- Хорошо об этом позже подумаем, я пойду к Миле и Филиппочку. - Улыбаясь, сказал Филипп. - Я уже соскучился. - Поднялся и ушёл.
- Слышь, Оливер, как наш мальчик изменился, счастьем светится.
- Да в нашей семье наступило счастье, а Карена, как изменилась и внешне и внутренне. От Филиппка не отходит. А он хитрющий малый. Прячется везде, а она ищет его, порой так и со слезами.
- Боится потерять.- Засмеялся дед. А вот на счёт Каринки я и сам удивлен. Совсем другой стала, и куда её спесь делась, и этот её презрительный взгляд на всех людей. Это всё девонька моя, её внимание её любовь, её влияние. И обидеть не хочет меня, ночуют они, то у меня, а то у вас.
- Надо чтоб дом у них был, а может им новый поставить?
- Зачем лишние затраты, когда огромных два дома у нас. Выберут окончательно и пусть живут. По всем правилам у вас должны жить, я не в обиде.
- Дедушка! - Произнесла Мила. - Мы уже выбрали, ты же не будешь в обиде, если я перейду жить в дом мужа. Так всегда было на Руси.
Таисия-Лиция.
Продолжение следует.....