Суровый ветер мой угомонился.
Зелёные, чуть дикие, глаза
Сияют, точно в духа превратился,
И стихла его прежняя гроза.
Не ожидаю ветра появленья,
Лишь ласточки питают счастье вновь.
Они и есть — небес благословенье,
Они и есть — далёкая любовь.
Цветущий клён мой, замер на восходе,
Ладонями медовыми, маня;
А ты всё сомневаешься в приходе,
С обидой продолжаешь ждать меня.
Не в облаках, не птицею, не в дымке,
В листву наряжена — всё золото с собой.
Такая я, — простая невидимка,
Хранимая, как ангелом, тобой.