«Послушай, дядя, лучше пересядь:
Ведь от тебя воняет тухлой рыбой».
Он вспоминает разных Лен и Кать –
И пьяной расплывается улыбой.
Сейчас ему и бабы не нужны.
Пожрать бы, выпить, выспаться получше.
Потерянные души так больны,
Что не поможет им счастливый случай.
Кто виноват? Что делать? Я молчу.
Ведь Герцен с Чернышевским всё сказали.
Но почему-то жутко не хочу
Его увидеть снова на вокзале.
«Ах, дядя, ты зачем напился в хлам?»
Вальяжно представляется: «Арсений.
А знаешь, крошка, сколько разных дам
Со мною познакомиться хотели?»
Я улыбаюсь щедро и тепло,
Пытаясь эту ложь принять за правду.
Ведь в этом человеке всё могло
Сложиться по-другому. Но не надо
Ему теперь чужое естество.
Он выживает просто. И понятно,
Что с миром не почувствуешь родство,
Когда твоя судьба навеки смята.
Он щурится – грустны его глаза –
И говорит всё время: «Ты послушай!»
Молчу. Мне даже нечего сказать.
Ужасно жаль потерянные души…
26.08.2013