Вот, на небе нет ни тучи,
Солнце всходит из-за кручи,
А вокруг - цветущий мак,
Да напыщенный табак.
Поле майское, чуть свищет,
Ветер в поле, воли ищет,
Да карибская заря,
Ярче яркого горя,
Ночь, сжигает в пепелище.
Я лежу, а звезды гаснут,
В новом зареве преясном.
Я поднявшись чуть, присел,
И направо поглядел.
Вижу - дремлет моя фея,
От любви, в полях дурея,
Закурил тихонько я,
Спи покуда, блажь моя.
Произнес, будить не смея.
Локон, светлый ее, смялся,
Где-то там, жакет валялся,
Я укрыл ее - она,
Чуть прижмурилась со сна,
Повернулась, сине очи,
Распахнула, и от ночи,
Не осталось, вовсе тьмы,
Молвит мне она: -Где мы?
Припозднились, что то очень.
Я поднял ее за руку,
Говорю ей: -Ох и муку,
Подарила мне - любовь.
Может, не вернусь я вновь.
А она мне: -Коли любишь,
Снова за море прибудешь.
Говорит, надев жакет:
-У тебя расчески нет?
А то ведь, любить не будешь.
Эх, моя шутница ты,
Дева дивной красоты.
Отряхнувши плечи, ноги,
Побрели мы до дороги,
Через поле, через мак,
Да протоптанный табак,
Что вчера мы притоптали,
Пока в поле ночь искали.
И нашли ее, вот так.
О вчерашнем вспомнив, штофе,
Говорю ей: -Хочешь кофе?
А она мне: -Светлый мой,
Отведи меня домой!
Я родителям сказала,
У сестрицы ночевала,
Третий день, уже с тобой.
Не кручинься, ясный мой!
Я ж сама, того не знала.
Я довел ее до дома,
Все вокруг, так незнакомо,
Смотрит в очи мне краса,
То склоняет вдруг, глаза
То ко мне, тянуться стала,
Я подумал: Эх пропало!
Целовал ее, дурной.
- До свиданья, милый мой.
Мне с улыбкою сказала.
Шел я от нее, а ели,
Вдоль бульвара шелестели,
Будто пели, не молча
Словно громко мне крича,
Что ее, одну такую -
Надо мне, как твердь земную.
Взгляд поднял на небеса,
Ее синие глаза,
Растворяли синь святую
Море млело за бульваром,
Шел я каменным тротуаром,
То на небо погляжу,
То на море потужу.
Даже в море отражение,
Ее синих глаз свечения.
Интересно, а она,
Той же думою полна?
Или это наваждение.