ты крепишь бабочек к моему животу поржавевшими булавками, и я пытаюсь поверить, что это любовь и принятие, как завещал господь. поджелудочная в коме уже которую неделю - надавливаю на слоновью кожу, пытаясь почувствовать хоть какое-то тепло, которое обещали нам улыбчивые мёртвые клоуны из прогнозов погоды. они рекламируют вазелин и ножи, но никогда - ксанакс и лезвия.
жёлтая и перебинтованная, сижу в тёмном коридоре с перегоревшими неоновыми лампочками и вижу на стенах послания, которые ты оставляешь, ломая ногти и зубы в немой борьбе с кафелем. умри со мной, давай сбежим, останься хоть ненадолго, не оставляй меня, беги, спой мне ещё раз. думаешь, я не пытаюсь? думаешь, я сдалась?
на операционном столе разложен мой вчерашний обед. я наматываю на вилку остатки собственных нервов и улыбаюсь, когда загорается короткая вспышка. птичка не вылетает. все птички давно сдохли, и мы похоронили их под огромным деревом, на ветках которого висели качели и наши одноклассники, не выдержавшие мельничных перемен.
мой терапевт говорит, что я скоро сойду с ума, и пытается вызвать то ли страх, то ли отвращение, то ли желание закончить всё раньше срока и, как говорится, перешагнуть намеченную черту, но он не знает, что я в курсе всех последствий, которые никак не наступают. может, я готова. может, я хочу этого.
ты крепишь иголкой к моему уродливому лбу рой пчёл, и я не слышу собственных криков. ты пристёгиваешь меня к белой батарее и толкаешь ногой к окну, и я громко смеюсь, чтобы услышать собственный смех, чтобы вспомнить, что всё пока под контролем и я точно знаю, когда смогу сказать "нет", "прекрати", "ты убиваешь меня", "отпусти", "это нездорово", "я не согласна".
на ужин - завтрашние мысли. я зачерпываю ложкой отсутствие перспектив и немного истерик в качестве соуса. ты зажигаешь свечи и подносишь пламя к моей груди, надеясь растормошить пепелище, которое когда-то было всеобщим домом. знаешь, что случается с местом, в котором всегда всем рады? рано или поздно оно превращается в притон, а после идёт под снос.
я бы рада поплакать, но вот слёз совсем нет. я говорю тебе, что люблю ни о чём не думать, но ты никогда не узнаешь, что я не умею так. говорю тебе, мол, хьюстон, у нас проблемы, но никогда не уточняю какие. кажется, тебе неинтересно. кажется, всем наплевать, и мой терапевт, который не знает обо мне ничего, говорит, что нужда в чужом принятии - это лишь побег от собственной ненависти.
я прижимаюсь носом к твоему плечу. рада бы, конечно, покричать, повыть, поскулить, как побитая собака, и подохнуть под твоими подошвами, но тут же отстраняюсь и растягиваю губы в кривой улыбке, закрепляю результат булавками, протягиваю тебе свою руку с бинтами и говорю, что погода, в целом, на неделе будет замечательной.
я бы рада сказать: "прими меня, пойми меня, прости меня, и я разгоню все ноябрьские тучи", - но кажется, этого никогда не будет достаточно. кажется, мне недостаточно смерти. кажется, мне недостаточно.