Шестнадцатый кровавый французам выпал год,
Солдат немецкий бравый шагает лишь вперед.
И мы сюда приплыли, чтоб головы сложить,
России не впервые солдатом "дорожить".
Ведь бабы нарожают нам ещё,
Так маршал скажет, кто пока солдат.
Ну а пока в Марселе горячо
Приветствуют французы наш парад.
А дальше бой в окопах и ядовитый газ,
И каждый третий в ротах в бою лишился глаз.
А дальше чёрт французский, Нивель, с ума сошел,
И целый корпус русский на небеса ушел.
И вроде всё, пал римский Суассон,
И до Парижа им уже рукой подать,
Но поредевший русский легион,
В который раз не хочет отступать.
В последнюю атаку под дружное "ура",
Рванулись санитары и наша медсестра.
И даже наш апостол, наш батюшка Андрей,
Которого хранила молитва от смертей.
Но есть у каждого наверное тот час,
Когда взойти на небо надлежит,
И потому, подняв в атаку нас,
Священник в небо пристально глядит.
Почти что сотню суток мы в наступленье шли,
В окопах Гинденбурга мы все почти легли.
И лишь счастливый случай меня от смерти спас,
Соринка пулемётчику попала видно в глаз.
А дальше мир Компьенский и парад,
Но радости никто не ощущал,
В России больше нет у нас наград,
В России нас никто так не встречал.