Когда-то, когда я была малышкой (читала книжки, играла с мишкой), мне Питер сказки дарил послушно. А я их слышала.
Я их слушала.
И тише мыши, скользя неслышно, я провожала его, мальчишку, и он убегал в темноте по крышам, но мы становились немножко ближе.
За Ним ходила Его легенда - по парапетам, в обнимку с летом.
И обнимал он её, как взрослый - мой Питер был удалым подростком...
Мелькали вёсны, дожди и грозы, а Питер также смешной, промозглый - остался светом, остался тучкой, гуляет с кем-то другим под ручку, кому-то дарит свои баллады ...
Я не ревнива, я очень рада - он нужен тем, с кем ему созвучно.
Я повзрослела. И мне не скучно.
Когда я стану седой старушкой (сидеть в качалке и спать в берушах), мне Питер будет ветрами веять, воспоминанья в пригоршни сеять, и я - вприкуску с сухой печенькой - ловить буду ситом мгновенья эти.
И на веранде Легенда в пледе:
- А помнишь, были одни на свете? по парапетам, в обнимку с летом, искали в небе хвосты кометы. И сказки только для нас звучали...
- Да, было. Слушай, а может, чаю?...
... А Питер будет еще подростком, ему расти никогда не поздно, придет под утро, глотнет глинтвейна, сболтнет о новой большой кофейне, обнимет свежесть, раздвинет шторы, нашепчет нам городских историй и убежит в темноте по крышам...
А я буду слышать, как город дышит.
Когда-то, когда я была малышкой, я тайну знала. И тише мыши мне Питер песни дарил с причала...
Я повзрослела.
...Начнем сначала?