Конечно, жалко, что стареем,
конечно, жалко, что тупеем,
конечно, жалко быть евреем,
но сожалеть — еще глупее...
И всех нас мучит ностальгия
по детству, юности. Другие
нам любы времена — в которых
инфарктов нет, инсультов, "скорых".
Нам любы времена другие,
в которых женщины нагие
на всё готовы. А мужчины —
голубоглазые блондины.
Там дети — ангелочки. Мамы
в любви и нежности упрямы,
а папы — мужественны. И вы
в любви купаетесь. Все живы,
здоровы, счастливы, довольны —
на воле или подневольны,
неважно — главное быть в прошлом,
убогом ли, голодном, пошлом...
Нам любы времена "пломбиров",
имбирных пряников, "зефиров",
что в шоколаде — и "трёх мишек
в лесу". Смешных мальчишек,
коленок, мазаных зелёнкой.
Нам любо снова стать девчонкой,
чтоб дёргали нас за косички,
чтоб наш портфель таскал отличник.
Нам любы старые соседи,
медведи на велосипеде,
что выступали в цирке. Жалко,
что вдруг исчезла коммуналка,
а с нею — примусы, и сразу
куда-то делись керогазы,
пропали вдруг все инвалиды,
открытки, солнечные виды
из Кобулети, Сочи, Поти.
Пропали мамы, папы, тёти,
пропали дедушки и дяди,
пропали бабушки. И пряди
уже у нас совсем седые —
и сами мы немолодые,
а жизнь — без ретуши, притворства.
Но тем сильнее мы с упорством,
что — безо всякого сомненья —
увы, достойно примененья
гораздо лучшего, стенаем
о прошлом, что казалось раем.
Нам всем не нравится сегодня,
а жизнь прошедшая — лишь сводня
меж сладким прошлым и моментом,
когда мы станем монументом.