Первый снег как первая весна, если бы не жёлтый лист кленовый.
Ты прекрасна!
И вольна восстать к тайне тайн блаженнейшей и новой.
Ты больна высокой немотой – до изнеможения кровавых
сумеречных сделок с пустотой, до безумия, когда гурьбой, оравой,
наледью – расплавленные дни, словно воробьи, своё щебечут.
У любви так много нас, одних…
И сказать, как я люблю тебя, мне нечем.
Бедная душа моя … Опять (в теле ли, вне тела ли – не знаю)
просит приголубить и обнять всех оставленных.
Омоемся слезами дождеснега стылых октябрей,
улыбнёмся солнцу ледяному.
Тёплый шарф и – побыстрей! – скорей! – к дому,
самому родному, ближе к дому.