Ушёл из жизни человек,
В расцвете лет, ушёл в мученьях.
Растаял, будто первый снег,
Оставив боль и сожаленье.
По сути парень не слабак,
С судьбой сражался до конечной.
Хоть был нелегок каждый шаг,
И путь лежал уже по встречной.
Но он душою не поник-
Больницы, белые халаты.
А эскулапов сей вердикт
Совсем не трогал- бюрократы!
Болезнь для них невнятный штрих,
Испепеляющий медкарту.
Где состраданья голос тих,
Чужие муки лишь стандарты.
Искал спасенье человек,
Маршруты- Трабы, Ивье, Гродно!
И время замедляло бег,
Но равнодушье однородно...
Врачи вершили мерзкий суд
От рецидива к рецидиву.
Менялся тщетно лишь маршрут
В порядке: Трабы, Гродно, Ивье.
Но человек не монолит,
В борьбе за жизнь терялись силы..
В больницу тяжек стал визит,
И сокращался путь к могиле...
Валялся тощим кошелёк-
Леченье в наши дни накладно.
За инвалидность с ноготок
Оплата, а болезнь всеядна!
За группу первую борьба,
Но эскулапы непреклонны!
Пороги, просьбы и тяжба,
Вновь состраданье вне закона.
Печальный виделся финал-
У смерти расширялась глотка!
Ну а с бездушьем правил бал,
Онколог Гродненский Колодко!
Он удивлялся- как же так?
Пять лет уж мимо пролетает,
У человека страшный рак,
А он живёт, надоедает!
Но человек уж исчезал,
Постель, неистовые боли!
И от родных в минздрав сигнал,
Не стал спасительною ролью.
Последний день..Печаль и плач,
Звучали речи тихо, скупо.
Открылась дверь, Ошмянский врач
Прибыл оформить срочно группу.
О группе первой речь зашла,
Писал бумагу он устало.
Бумага силу обрела..
А человека в ночь не стало...
В расцвете сил, в расцвете лет,
А сколь в миру таких трагедий..
И не однажды, не секрет,
Был человек бездушьем съеден.
И сколько кладбищ у врачей,
Не мне судить есть Божья воля.
Но равнодушия мастей,
На карте жизненной всё боле..
Как изменить менталитет-
Чтоб души чёрствость победили.
Чтоб в пике сил, в расцвете лет,
Из жизни мы не уходили..