Я сегодня молчу,
тремя ударами в рельс,
молотом...
Звоном над расстрельными ямами,
не пробудятся жертвы большого террора и страха:
Воркута, Колыма, Кингир,
все ради блага,
великих строек,
в тифозных бараках чахнувшего величия,
захиреют города и дороги,
но останется память,
моя память,
она-то по хуже увечит шрама ведь,
кто там молится,
с тремя ударами молота?
Я молчу...
Перед войда ликом вечности,
бесчеловечному палачу,
представляя,
как рубят конечности...
Я ведь помню,
политической незрелости останки,
паноптикум под открытым небом,
с именами и худой скульптурой,
гражданина,
гражданки,
товарища,
безымянной народа части,
за железным занавесом,
в консервной банке,
срочно к психологу,
нужно тому,
кто расскажет о важной крайности курса,
увенчавшей умы классов борьбу,
ну-ну,
не успев помолиться,
помер семинарист в луже мочи,
три удара молота пробили,
а я молчу,
лишь колышется рельса,
по потомкам сатрапов,
доносчикам,
идеологам паранои,
отняли и пропили,
заели сукроей,
застрявшей в горле,
и нет конечностей,
я же молчу,
глядя на войда лик вечности,
и не прощу...