Зажала рот осокой. И теперь
не выйдет из него горячий воздух.
Мне мама говорила: семь отмерь,
а отрезай, когда настанет восемь.
А я ему сказала на духу,
пока мы шли среди пушистых елей...
Он улыбнувшись прошагал по мху
и роща, замолчав, заледенела.
Кукушка одинокая семь раз
прокуковала у ржаного поля.
Две хрупких льдинки выпали из глаз,
забрав с собой девическое горе.
И вдруг крикливый, резкий хруст сломал
обледенелость под его ногами.
Разжал мне руки - выпала трава,
и губ коснулся теплыми губами.
Кукушка спела песню раз восьмой,
заветов материнских не нарушив.
Теперь, когда он рядышком со мной,
пусть он глаголет - я же буду слушать.