На пепелище той большой любви,
Он плакал, угли тщетно подбирая,
Напрасно в них надеялся найти
Ключи от счастья и былого Рая.
Когда же понял, что всему конец
Хандра с тоской явились чтоб добить.
Ведь без любви – бесформенный мертвец,
А раз мертвец, то нет и смысла жить.
И все – таки, он рук не наложил,
А что хотел – так Бог ему судья.
И чтобы он, хоть чуточку ожил,
С ним на охоту вырвались друзья.
Отправились с веселым шумным гамом,
Толкая в бок, поддержкой окружив,
А их улыбки на душу бальзамом
Лились, его от скорби оградив.
Заряжен воздух – свежей тишиной.
Иголкой, духи леса зашивают
Рубец на сердце, что ещё большой,
А дружба и улыбки помогают.
И вот охота. Он хоть не стрелок,
Но раз приехал надо уважать
Порядок этот, но себя не мог
Заставить в этот мир живой стрелять.
И поплатился в первом же загоне,
Он понял что двустволка – не пугач,
Когда возник на вверенном кордоне,
Уже матёрый яростный секач.
Ружье вперед, а выстрел грянул в небо.
Боль от удара, треск и темнота.
Его сознанья вылетело слепо,
И испарилась из – под ног земля.
Столь мелодичный, очень нежный звук,
К нему при свете в сердце заходил.
И чувствуя ту нежность легких рук,
Он через силу веки отворил.
Все видно смутно, застит пелена.
Не лес как будто, верно чей-то дом,
И рядом с ним, смущённая она,
Та что, своим вернула голоском.
И хоть глаза не чётко видят всё,
Но взгляд никак не может отвести,
И восхищено, смотрит на неё,
На ту, которая смогла его спасти.
Он попытался с ней заговорить.
Но голос не послушался его.
А рана стала кровью исходить,
Не разрешая сделать ничего.
Тут снова темь и свет померк опять.
Без чувств лежа, минуты не считал.
Но через время снова смог вставать,
Да и ходить, когда его держал
Спаситель с яркими зелеными глазами,
Да с рыжей огненной копной тугих волос.
Но обменяться теплыми словами,
Так странно, но совсем им не пришлось.
Пусть, правда – странно. Их не тяготило
Отсутствие созвучий речевых.
И время словно "время" позабыло,
Друг другу предоставив тех двоих.
Но все – таки опомнилось однажды.
Дорога к дому где – то впереди.
Но в них уж жил росток любовной жажды:
«Прошу тебя, родной, не уходи»
Тот голос был прекраснее заката,
Желанней нежной утренней зари,
Смотрели так лукаво – виновато
Влюбленные без памяти они.
Потом сплетенье рук и губ и душ,
И нежные признания слова.
Давно то было, много вёсен уж.
«Такой вот, наша встреча с ней была».