Вечерние сумерки далью
тогда и сейчас мне близки,
своею печальной вуалью,
лекарством сердечной тоски,
В которую я погружаюсь
на время...ведь ночь впереди
и снова к тебе возвращаюсь,
в тот сон, что внутри зазудит,
Нахлынувшего влохновеньем,
уколами новых стихов,
ложащихся вдруг откровеньем,
под крик озорных петухов.
И сумерки я не замечу,
те ранние, что поутру,
и снова тебя я не встречу,
и в сотый раз память сотру.