В рамках поэтических ночей, в одном из филиалов центральной библиотеки был объявлен бал поэзии.
Филиал располагался во втором тупике цивилизации, в доме номер 14. Вернее, есть у нас улица Цивилизации и от нее отходят два тупиковых отростка, вот во втором отростке и стоял этот дом. Поговаривают, в пятидесятые там останавливался сам Хрущев.
Афиши гласили, что хедлайнером действа будет поэт Альбэрт Самсонов- Дарницкий.
Среди любителей поэзии он слыл самостоятельным, со своим слогом, кроме того, являлся лауреатом Кармаскалинского районного конкурса " Полденская осень".
Так же к выступлению готовились Янина Эдуардовна Беляшова ( она читала обычно Цветаеву). Муж её славился отменным самогоном, который круглосуточно реализовывал на улице Луначарского.
За ней должен был выступить активист- ветеран Хамит Рашитович Давлетгареев. До самой пенсии он был парторгом цеха железобетонных конструкций и уже на пенсии купил тюбетейку и строго соблюдал религиозный календарь. Он должен был прочесть свои последние произведения, аккуратным почерком записанные в общую тетрадь на 48 листов.
Так же заявились Женя Филатова из второй гимназии и разнорабочий Ахом Турхомов.
В протоколе значилось чаепитие с чак-чаком и диспут.
Выполняя социальные обязательства, зам по воспитательной работе комунально- строительного колледжа Чапик Е.С обеспечила активных участников слушаний из числа неуспевающих студентов, хотя и помимо её стараний, на мероприятие явились любители поэзии из числа горожан.
Янина Эдуардовна начала без подготовки, в скромном черном платье, она - неистовая любительница Цветаевой, читала ровным благородным голосом:
Продолговатый и твердый овал,
Черного платья раструбы…
Юная бабушка! Кто целовал
Ваши надменные губы?
Руки, которые в залах дворца
Вальсы Шопена играли…
По сторонам ледяного лица
Локоны, в виде спирали.
Темный, прямой и взыскательный взгляд.
Взгляд, к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?
Сколько возможностей вы унесли,
И невозможностей — сколько? —
В ненасытимую прорву земли,
Двадцатилетняя полька!
День был невинен, и ветер был свеж.
Темные звезды погасли.
— Бабушка! — Этот жестокий мятеж
В сердце моем — не от вас ли?..
Зал, обалдело, молчал. Даже двоешники из заборостроительного прониклись и словом и слогом, и что-то надломилось в них- бунтарях вейперах. Простота, красивость, с которой все это звучало. Они переглядывались, словно что-то сверхъестественное произошло в их жизни. Собственно, оно и произошло.
После длительной паузы последовали аплодисменты.
Хамит Давлетгареев долго кашлял и толкнул длинную речь о важности языка и традиций, потом прочел свой последний стих. Из необузданного, на родном языке. Его поняла пятая часть зала. Ну, как поняла... Поняла значение каждого слова, но не всего сочетания слов вместе. Вот если бы это была песня, тогда звук гармошки и генетическая предрасположенность татар отплясывать под любой текст возымела бы эффект.
Ему аплодировали из вежливости. Заслуженный бабай был растроган и сел на свое место очень не скоро.
Женька Филатова пришла на вечер прямо из школы. Ничего поэтического в ней не наблюдалось. Обычная девчонка из школы.
Она, что то сказала перед выступлением, стеснялась. Щеки покраснели и немного скованна. Ее подбодрила ведущая вечера - свадебная дива Айгуль, дама, повидавшая всё и умеющая отличать Моне от Манэ.
И мы не сокроем больше добро со злом,
Иначе, что ж нам даны любви просторы...
То, что когда-то было написанное пером
Сейчас воспримут как пошлые разговоры
Ты обними меня и, что есть сил, молчи,
Ты проживи со мной три ночи и три дня,
И коль не твоя я - то просто уйди в ночи,
Но обними меня, ты обними меня
Студенты второй раз испытали силу поэзии, самые сентиментальные прослезились, остальные начали свистеть и аплодировать. Беляшова излучала тепло солнца и тайком перекрестила Женю.
Ахом надел в тот вечер лучшие свои одежды. Он не был похож ни на Евтушенко, ни на Филатова. Он читал стихи своего односельчанина. Язык был непонятен никому, но поэзия тем и хороша, что понятна интуитивно. То ли этому человеку надо было выговориться, то ли слушателям надо было услышать. В общем, он затронул фибры души своими фонетическими вкусностями. И люди были благодарны просто за то, что услышали.
Альбэрта объявили очень пафосно, он вышел в бабочке и белом костюме, Вознесенский ни дать ни взять.
Он прочел длинное произведение во славу своего края, соловьев и трактористов, нефтяных фонтанов и реки Ик. Вот, собственно, все, что я могу сказать о его выступлении.
Чай выпили быстро, но расходясь, пацаны начали гуглить Цветаеву. А Женечку вызвались проводить аж три кавалера.
Да, я обо всем об этом узнал от своего друга Андрюхи. Он был звукорежиссёром на этом празднике поэзии.