* * *
Опавшую листву посеребрил мороз,
и спаниель бежит, ушами подметая
газоны, а за ним спешит, как молодая,
старушка, позабыв хронический артроз.
А вот и я стою, держа в руке батон,
и уткам раздаю их вожделенный ужин.
Бог наблюдает нас из облака, простужен,
слегка несчастен, да, но всё-таки влюблён.
Да-да, влюблён в меня, и в чёрные дубы,
в холодных вод пруда мерцание стальное,
и забывает всё: и лёгкое больное,
и боль в ноге, и зло земное, и беды
предчувствие — оно из воздуха и дыма,
как пёрышко души, почти неуловимо.
По Гатчине идёт под запах мандарина,
в железных сапогах, с авоськой аспирина,
Мороз Иванович
и серебрит
сады.