Отшлифовал роман до совершенства.
Особы, уходя в небытие,
дарили мне великое блаженство,
как терпкое, бодрящее питьё.
Крошил страницы. Гибли персонажи
от скрипа затупленного пера,
как глупые беспомощные стражи,
не сделавшие собственно добра.
Явилась после пыток безупречность.
Так сжался смысл, неминуем страшный взрыв.
Осталась только маленькая вечность, -
лик героини, плачущей навзрыд.
Из переписки с Инессой Лунёвой