Железка, рыдван, консерва с болтами,
так люди меня в сердцах называли
в кишках у меня кувалдой стучали
и ноги железом калёным долбали.
Ночами и днями во мне восседали
за уши хватали, крутили, пинали.
И думали гады что мне и не больно
а я им рычал, не надо довольно.
Усталость скрипит в шатунных суставах
а в легких моих скопилась соляра.
Уйду блин в нирвану, к Серёге с Иваном,
мозгами заглохну, болты раскидаю.
В кабине проводка дымит беспрестанно
сгорю на работе, отбросив педали.
Оранжевым тазом накроюсь я скоро,
солярка с мочою не сильно прикольно.
Я трах, но и тор, железный запор,
кто знал скандинавов тот нюхал мой рол.
Я знаю людишек букашек дурных,
орут почём зря, стакан пропустив.
На вспаханном поле встречаю восход,
водила бухой, руки крутит урод.
Сейчас заорёт про княжну и волну
всплакнёт про неё я ему подпою.
А в поле у речки красивый бугор
мне станет курганом, я тор аль не тор.
Да что - же такое я словно в бреду,
ведь я же на льдине в нирвану плыву.
Верстак кривоватый, газета про труд, стаканы, закуска, поминки идут…
Консерва с болтами под воду ушла а с ней и большая родная страна.