Взметнулся ввысь осенний лист,
как будто в небо полетел,
увы, он скоро падёт вниз,
но как он полетать хотел!..
И были у листа мечты:
подняться в небо очень высоко,
и с этой высоты
всем помахать,
как будто есть у листика крыло?!
Вот глупый лист –
твоим полётом управляет ветер!
Но ветер эгоист,
не подчиняется он никому на свете.
А участь у тебя одна –
летать со всеми братьями,
пока не наиграются ветра.
Когда они устанут и на покой уйдут,
останется одна дорога:
тихонько приземлиться тут.
Наутро изморозь падёт,
о, как она некстати!
Ты весь продрогнешь и поймёшь,
не надо было рисковать
уж любопытства ради.
Теперь ты знаешь, что первый твой полёт
последним оказался,
что не получится уж взлёт,
и с участью такою придётся соглашаться.
И вновь захочется в свой дом,
на дерево, где с детства зреешь,
и все полёты отстрочить на потом,
и продержаться там – столько!
Сколько сам ещё сумеешь.
Пока в семье своей ты жил,
с другими братьями так весело шептался
ты счастлив был,
теперь один остался.
Лежишь, гниёшь в чужой земле,
и своих близких тут не видишь,
такую долю выбрал сам себе
и не вини других, иначе их обидишь.
Что лист ответил мне,
я продиктую братцы;
такой судьбе ведь кто-то позавидует,
а кто-то и рукой махнёт,
вот и попробуй с этим разобраться.
А вот последние слова
того листа, что на земле лежит
он знает, что жизнь его уже прошла,
и никакая сила её не возродит.
«Да, полетал!
Да, землю с высоты большой увидел!
Да, счастлив был, немножечко устал,
но этот миг уж точно не забыть,
свою судьбу я не могу обидеть.
Лежать в земле,
мне всё равно пришлось бы,
и отдалить мне этот миг,
пожалуй, можно было,
тогда не довелось бы
так над землёю полетать
и столько дивного увидеть,
и столько нового познать;
как можно променять
всё то, что я узнал,
в полёте ощутил
на славную свою обитель
на те последние часы и дни,
что в ней ещё бы я пробыл!?
Прощайте, братцы, я пожил,
и жизнью я доволен,
и то, что жизнь свою немного сократил,
я не жалею!
Великое познание свободного полёта -
я выбирать был волен».