Мне было тяжело читать "Му-му",
и крестик вышивать, сжимая пяльцы,
собрался и внутри связал струну,
и затянул, порезав сильно пальцы.
Мои глаза слезились на стеллаж,
где книги прикрывали свои фальцы,
и я искал спасенье и реванш,
но понимал, что в них живут страдальцы.
За жизнь на смерть, за подвиги на казнь,
и в голове набатом: "Боже, сжалься".
Взахлеб читал, и спас меня Мазай,
ему поверил, как и притче "Ной и зайцы".
Из переписки с Инессой Елисеевой