Пространство моё состоит целиком из наречий,
из апельсиновых корок и форточек в ночь,
из ритма, под утро чуть чаще, у мышцы сердечной,
и, в общем, того, что предложит под утро окно:
почти догорающих, бедствующих фонарей,
что сослепу тычутся в редких и сонных прохожих…
Куда так спешить на заре, да ещё в ноябре?
Какие смешные прохожие утром, о, боже!
Из запаха кофе, из кошек и спичек сгоревших,
и целых сырых, газ вообще невозможно разжечь,
и голых деревьев, до марта почти потерпевших,
и голых до утра моих зацелованных плеч…
из ранней Москвы, из того, чем звенели трамваи,
чем колокол медный звенел бы, когда б захотел
сказать, что летящей в ноябрь, опечаленной стае,
достаточно холодно, маленьких с крыльями тел…