"Не выдуманная история" глава 5
Вечерами, когда сердитый ветер стучал в окна, а на улице шёл снег с дождём, сидя у горячей печки Мила и Ноготок вели неспешные разговоры. Мила чувствовала себя уже лучше. Ходила по дому и иногда, потихоньку, занималась уборкой. Ей хотелось двигаться.
- Коля! Ты действительно распродаешь свою живность,- обратилась Мила к Николаю.
- Да! Ты была права... Зачем нам так много. Я задумал купить новую машину, а то старая совсем развалилась. Уже продал двух свиней. Третья никак не продаётся. Не находятся покупатели. И я решил, пусть останется пока. Продал всех уток и часть гусей. На них покупатели быстро нашлись. Нам с тобой хватит того, что осталось.
- Почему нам, а не тебе. Ты надеешься, что я у тебя останусь? Ты этого хочешь, не спросив у меня и не зная меня совсем. Откуда я и кто я такая... - рассуждал Мила.
Я ведь действительно беглянка. Я сбежала из монастыря, где прослужила десять лет послушницей или, как нас там ещё называют, прислужницей, - продолжала Мила. - Ты даже представить не можешь, что это такое.
- Как ты там оказалась? И где твои документы? И почему ты пришла именно к моему дому, да ещё в таком ужасном одеянии... - заволновался Ноготок.
- О, это очень длинная история.., - чувствовалось, что Мила была не в том ещё состоянии, что бы рассказывать о себе.
- У тебя сохранились хоть какие документы?
- Нет, Коля. Никаких... Были, но пропали.
- А какое твоё настоящее имя? Людмила или ты мне сорвала?
- Людмила, Людмила... или просто Мила. Даже не знаю, начинать ли мне большой рассказ о себе. Давай, я наберусь сил и все, все тебе расскажу. Ты спас меня, впустив в свой дом. И второй раз спас, когда не отправил меня в больницу, а выдал меня за свою жену. И третий раз, когда меня лечил. Если бы не случай, я бы уже лежала в сырой земле. Я, за свою жизнь совершила три побега. Первый, из собственного дома. Второй, из психлечебницы, где меня хотели сделать не дееспособной. И третий раз, из монастыря. Наберусь сил, расскажу. Но документы, другие, не мои настоящие, мне очень нужны.
- Коля, расскажи мне о себе. Я буду слушать тебя внимательно. Кто ты, откуда и почему тебе дали кличку НОГОТОК? Ты помнишь свое детство? Кто твои родители и где они сейчас... - расслабленно проговорила Мила.
Ноготок видел, как Миле неудобно сидеть на табуретке. Такая маленькая, худенькая, согнутая. - Всё! Завтра еду в мебельный магазин и покупаю два мягких кресла. Что бы Миле удобно было сидеть. А летом, в большой комнате построю камин и будем мы там проводить свои вечера, -решил мгновенно Ноготок. Мила задремала. Ноготок поднял её на руки и отнёс в кровать. Мила не сопротивлялась. Ей было приятно внимание и забота Ноготка. В своей кровати она крепко заснула. А Ноготок строил планы на будущее, не думая, что Мила может его покинуть, уйти.
На следующее утро, Ноготок приготовил завтрак, накормил свою живность и тихо, что б не разбудить Милу, куда-то уехал. Вернулся он к обеду на большой машине и сразу начали в дом заносить, упакованные два кресла.
- Боже! Какая красота! - воскликнула Мила. - Что это? Для кого?
- Для тебя, дорогая! Для нас с тобой!
Мила все ходила вокруг, ахала и охала. Никто её так давно не любил и не заботился так.
В этот же вечер они уже сидя в креслах продолжили свой разговор
- Ты у меня спрашивала, помню ли я свое детство? Нет! Не помню... У меня его не было. Я родился в тюрьме. Моя родная мать, за что-то там, отбывала наказание. Кто мой отец, не известно.
Часто в тюрьмах и колониях женщины идут на связь с мужчиной-охранником или другой тюремной обслугой, пытаясь забеременеть и получить послабление в содержании. Их тогда лучше кормят, освобождают от тяжёлой работы. А моей родительнице только этого и надо было. Она меня родила и тут же написала отказ, - продолжал свой рассказ Ноготок.
- А откуда ты все это узнал, - тихо спросила Мила.
- Так от другой зечки, которая меня и выходила. До трех лет я находился в детских яслях лагеря, под опекой этой женщины. Она уговорила начальника лагеря, или как его ещё называют, хозяина, разрешить посещать меня и выхаживать. Я родился недоношенным. Никто не думал, что выживу. А эта женщина не только меня выходила, но и записала на себя. Дала мне имя и свою фамилию. Так и стал я сыном Натальи Ивановны Кузнецовой. А когда мне исполнилось три года, мне дали волю. Перевели в обыкновенный дом малюток, а потом и детский дом, где я прожил до 14 лет. - Ноготок остановился и посмотрел на Милу. А она уже тихо посапывала в теплом, уютном кресле и кошка-Матрёшка у неё на коленях.
- Слава Богу! - подумал он. - Оживает, поправляется
Продолжение следует.
4 ноября 2019 г.