Еще без облика, без памяти,
из тьмы, сквозь перекрестья лап
ты кипарисовой испариной
по исполинским плыл стволам.
В глуши лесов, еще не названных,
где и цветку не прорасти,
густой смолой, как мыслью, связывал
все, что встречалось на пути.
И шмель, и перышко случайное,
и в мох упавшее зерно
тобою были запечатаны,
что тленно – запечатлено.
О, что за ноша непосильная,
с собою вечная вражда –
живое, что тобой постигнуто,
за смерть бессмертьем награждать!
Быть каплею, сырьем нестоящим,
с вершин сходя расти в цене
и галеоновым сокровищем
на дне морском окостенеть.
Но все слагаемое - ширится,
воспета каждая деталь…
И светел сок застывшей живицы,
как светел строк моих янтарь.