Влекут нас крыльев бабочки красоты.
Она слаба отнюдь не для иглы.
Лишившись под стеклом своей свободы,
Украсит бабочка лишь обаяние мглы.
Наивная, размеренно порхает,
Цветочкам безвозмездно помогая жить.
Всегда слаба и никогда не знает,
Что под стекло ее способны поместить.
Однако найдена еще одна в ней ценность,
Ее последний путь к извечной красоте.
Ее убили, чтобы поместить на стену...
Она теперь, как Божий Сын, распятый на кресте.
Убил ее из праздного безделия
Отнюдь не лепидоптерист.
Поймал ее посреди пёстрого ущелия
Без веры в божеское материалист.
Теперь под ход часов с кукушкой
Останок бабочки украсит робко кабинет.
Стоит горшок с венериной ловушкой,
Лампадка скупо дарит блеклый свет.
Безликий, в одиночестве познавший
В рыбалке и охоте много неудач,
Для бабочки, невинно пострадавшей,
Он был и бог, и дьявол, и палач.
Однажды в сожалении об этом,
Раскаявшись, познает цену вечных цен.
Орнамент мертвых крыльев разноцветный
Узрев, глаза закрыть захочет насовсем.
Ведь трепет крыльев бабочки той бедной
Убившему тогда разбавит явь.
Познает он, прощаясь с жизнью драгоценной,
Что украшают бабочки небесный рай.
С грехом коварным он покинет бренность,
И сожаление в пустой, больной душе вдруг воцарит.
Возмездие тотчас приняв священное,
Душа убийцы медленно сгорит...
Увидев, умирая, вдаль в тоннель ведущий белый свет,
Он гневно разразит свои проклятья к небу.
Простит ли бог? Увы, но нет. Сомнений нет.
И превратится он в невинный серый пепел...
В аду порхают мотыльки ночные,
Они мешают грешным думать о раю.
В холодном свете звёзд шуршат их крылья...
А грешные скорбят и жалобно поют...
Поют о праведности заповедей Божьих,
Об искуплении своих грехов.
Не знают грешники, что в рай для них дорога невозможна...
Для них закрыт покой беспечных облаков...
В раю цветы растут, над ними бабочки кружатся.
А праведники, скорбь скрывая, жалобно поют...
О том, что божьи замыслы еще свершатся...
О том, что ангелы святые Дьявола убьют...