Тайный монастырь.
В память рождения Ивана (4),
«Грозного» - первого царя,
В Москве, Ивановский заложат,
Великий тогда монастырь.
И посвящён он был там также.
И дню Усекновения,
Главы и Иоанна Предтечи,
Служил и другим целям он.
Кроме своего назначенья.
Он играл роль женской тюрьмы.
«Острога для лиц осуждённых,
Как, исключительных из всех».
Первыми узницами стали,
Особы, царствующих там,
Фамилий. Против их же воли,
Обряд пострига вели там.
Так, среди прочих постриг примет,
Прасковья, там, Михайловна,
Жена вторая, то, Ивана,
Сына Ивана Грозного.
(Ивана Ивановича – старшего сына царя)
«Чёрный клобук» так же надела,
Мария, же, Петровна. Та,
Жена царя, в смутное время,
Василия Шуйского, там.
И тайно сюда привозили,
Раскольниц. И держали в нём,
Здесь содержалась Салтычиха,
Убившая много людей.
33 года здесь пробудет,
И здесь она, и умерла ж.
Дважды монастырь сгорит, этот,
Но, заново отстроят тот.
1761 год
Тот восстановят по веленью,
Елизаветы. Дочь Петра (1).
И этот монастырь сыграет,
Немаловажную тут роль.
В одной истории там тайной,
Трагической. Что до сих пор,
Загадкой для всех остаётся,
Много неясного всё ж в ней.
Предполагаемая дочка,
Елизаветы, вроде - та,
Княжной Таракановой будет,
Закончившая тут же жизнь.
Могла ль, тогда Елизавета,
Подумать, деньги на храм дав,
Что тем самым тюрьму готовит,
Тогда для «дочери» своей?
Ей там исполнилось «15»,
Вопрос же риторический,
И правомерный лишь тогда он:
«А у царицы, была ль дочь?»
Не самозванка, что объявит,
Себя в Италии тогда,
Елизаветы, дочкой. Её,
Граф Алексей Орлов привёз.
Лжетараканова, кой будет,
Что в «Петропавловке» потом,
Будет сидеть, умрёт в чахотке,
В 1775 году.
Нет, речь идёт тут о возможной,
Дочери, настоящей уж,
Елизаветы, её мужа,
То, Разумовского, тогда.
(Бывшего певчего Алексея Розума придворной капеллы,
Которого как фаворита царица возведёт в графа, и
Переименует в Разумовского, который станет генерал – фельдмаршалом)
1785 год
Во дворе же, монастыря там,
Спешно стали строить в тайне.
У стены, рядом с проживавшей,
Игуменьи. Домик один.
В две комнаты, кирпичный домик,
С прихожей даже уже там.
И вот, к воротам монастырским,
Карета подкатила там.
На окнах были ж занавески,
Конные стражники у той.
Помог там офицер с почтеньем,
Там одной женщине в тот день.
То, невысокой, очень стройной,
И в чёрное покрывале ж вся,
Провёл к игуменьи в покои,
Та, ожидала уже их…
Через какое – то там время,
Игуменья сопроводит,
Таинственную эту гостью,
В ту келью, что построили.
В келью – тюрьму. Уже в которой,
Той женщине придётся там,
Принять постриг. И принять имя,
Впредь Досифеей будут звать.
И четверть века та пробудет,
В том заключении уже,
До самого уже дня смерти,
Будет всё в тайне от людей.
Надо сказать, что заточенье,
Там сочетало и комфорт,
С суровой строгостью в то время,
Значит узница – не проста.
Печь изразцовая там будет,
Келейница - монашка там,
Стражем - соглядатаем будет,
В прихожей проживала та.
(Была для узницы и отдельная трапеза и еда обильная и изысканная)
С другой же стороны - затвор там,
Глухой, И в шторах окна все.
И в изоляции полнейшей,
От всех монахинь даже там.
С игуменьей, только духовник,
Мог посещать женщину ту.
А в церковь, ту водили ж ночью,
Чтобы не видел там никто.
(Священник с причётником, заперев изнутри
надвратный храм, правили службу для единственной богомолки…)
Есть основания, так думать,
Что узница – инокиня,
Дочерью была настоящей,
Елизаветы. В кельне той.
(И Разумовского, который стал тайно ей мужем)
Но, если та, и правда, дочка,
То, почему же там её,
Всё ж Таракановой назвали,
Фамилия странная, та.
(Странная для особы царского происхождения, может,
происходит от «Дараган», фамилии племянников Разумовского.
В Петербурге Дараганов «переделали» в Дарагановых.
А от них видно пошло - «Таракановы». Также стали
Называть и предполагаемую дочь фаворита и царицы).
1745 – 1746 год
Итак, есть уже версия такая,
Императрица родила,
Тайно там девочку. Августой,
Родители, ту назовут.
Пошлют учиться за границу.
Там тихо мирно прожила,
До «40» лет славной жизнью,
За время то – сменилась власть.
На трон взошла Екатерина (2) ж,
И по приказу уже той,
В Россию Августу привозят,
Упрятавши ту в монастырь.
И косвенным там подтвержденьем,
Можно считать – какими там,
Будут уже, той, похороны,
Как там обставят их тогда.
((В феврале 1810 года похороны Досифеи были невероятно
Пышными, почти царскими!?)
На отпевание явились,
Сенаторы в мундирах, все,
В парадных. И вельможи также,
И генералы всех мастей.
И комендант был, граф Гудович,
Самой Москвы. Женатым был,
Он на племяннице в то время ж,
То Разумовского тогда.
Епископ, Августин, викарный,
Там Досифею отпевал.
И погребли её, что странно,
Не в этом же монастыре.
(Что было бы логично, для инокини. А в Новоспасском –
усыпальнице боярского, а потом и царствующего рода Романовых!
Надгробная часовня над прахом Досифеи сохранилась
И до наших дней).
Так, кем же была там, на деле,
Инокиня тайная, та?
Если ж – дочкой Елизаветы.
Опасность представляла ж та.
Екатерине (2) той, царице.
Что, узурпировала трон.
И потому та Досифея,
Заточена в тот монастырь.
С одной стороны та опасность,
Была ж по сути мнимой там;
Ведь, «дочери» той уже было,
Там тогда уже «40» лет.
Никогда не претендовала ж,
Та на российский там престол.
Значит у ней не было всё же,
Там доказательств никаких.
Что она дочь Елизаветы.
Что царской крови была та.
Иначе б, зная – предъявила б,
Свои претензии на трон.
(Ведь, к моменту заточения Досифеи, Екатерина царила уже 23 года).
А с другой стороны, возможно,
Что доказательства те есть,
Екатерина (2) то узнала,
Представилась опасность ей.
Что эта уже Досифея.
На трон имеет больше прав.
Предполагаемая дочка,
Была бы внучкою Петра (1).
Что ж Павла - Первого касалось,
Наследника Екатерины (2). То,
Официально ж, он, считался,
Сыном Петра – Третьего, там.
Серьёзные есть подозренья,
Что его всё же был отцом,
Там, Салтыков. То, если, правда,
То, не Романов, Павла, сын.
(Алексанлр (1) сын Павла (1) и Софьи Доротеи Вертембергской
Не мог быть Романовым).
Поэтому, та Досифея,
Там стала уж опасной, всё ж,
Потомкам той Екатерины (2),
Провела в заточенье жизнь.
Переживёт Екатерину (2),
И Павла – Первого к тому ж.
И умерла при Александре (1),
И всё ж осталось в тайне всё.
Тайна узницы монастырской,
Осталась нераскрытой всё ж.
Историкам не удаётся,
Хоть косвенно то доказать.
Надпись на гробнице монахини Досифеи гласит:
« Под сим камнем положено тело усопшия о Господе
Монахини Досифеи обители Ивановского монастыря,
Подвизавшейся о Христе Иисусе в монашестве 25 лет
и скончавшейся февраля 4 дня 1810 года (принцесса
Августа Тараканова».