ярко блестит за окном
слишком тесно в чужой квартире,
небо выльется в яркий моток перламутра,
пьёт ноябрь за осень
в пустом трактире,
пеплом на кафель садится утро.
боль под ребром — признак злой равновесия
задевай за живое и нахуй реверсию,
и помолчим, когда надо бы закричать,
треснут губы пусть, как печать.
алой кровью стечёт мой нимб
/нимб/
в песочницу нашего дворика.
там где страх от кривых перилл
хранит труп от чужой риторики.
завтра смерть не развалится, как
Совок
что ни день — каждый раз эпитафия.
и у нашей «л ю б в и» есть итог:
сожженная, блять, фотография.
жёлтой кровью с пустой автострады
снег стекает к входным дверям.
я шёл лишь туда, где мне будут рады,
дошёл до тебя.
а дальше нельзя.
эта вся аритмичная дрянь
что мною была написана:
до слогов разбирай — дарю.
до конца мою плоть
на иголку нанизывай:
и держи над огнём — я курю.