Я стал таким озлобленным на мир,
На тех глупцов, что верить призывают,
На тех, кто посреди чумы проводит пир,
На тех, кто днём от ревности сгорает.
Той злобе нет предела и конца,
И будто в сердце острый нож втыкаю,
Я вспомнил вновь, как звуки топора
Рубили тварей безо всяких таен.
И злоба та исчезнет только с смертью,
Ее я сам в душе смог породить,
Я думал, что полезу скоро в петлю,
Но тут решил: мне жить или скорбить.
Ведь если так, то я умру печально
Из-за того, что жизни я лишил.
И стану я тогда не лучшей тварью,
Каких я сам бы с радостью убил.
А если жить, то груз изнеможенья
Потопит мою душу там, в Неве,
И снова я впустил в себя сомненья,
Я так убит, убит без всех проблем.
И как же быть убийце ради блага?
Как не убить себя тем тварям вслед?
А в Питере по-прежнему прохладно,
По-прежнему, как было сотни лет.